Авторы: Алэй Лан и Ариабарт пушистый и в фуражке
Рейтинг: G
Предупреждений нет
Фик написан по мотивам 22 серии, в сюжет которой мы внесли единственное изменение.
Несколько кадров в качестве вижуал саппорта)
ЧитатьПодпирать стенку на приеме в четырнадцать лет не слишком-то весело, но Идрис ни за что не признался бы в этом. Он выше этой веселящейся и уже полупьяной толпы, он наблюдает. Делает выводы. Собирает информацию. Это, во всяком случае, звучит лучше, чем «глазеть по сторонам». Он стоит со скрещенными на груди руками не потому, что пытается от кого-то там отгородиться, просто ему кажется, что так он выглядит старше. Отец в отъезде, сейчас Идрис представляет всю семью и нужно соответствовать. И зевать только с закрытым ртом. Идрис находится в милосердном неведении относительно того, каким потешным становится его лицо в это время. К счастью, он не слышит, как две дамы обсуждают его «милую мордашку», и не видит, что рядом с дамами стоит Жуслан Титания.
- Такой милый бука, - говорит та из дам, у которой декольте глубже.
- Девица из него вышла бы славная, такие волосы, боже, это несправедливо, когда у мужчин такие волосы и ресницы, - замечает вторая. И они вдвоем разглядывают Идриса, мысленно примеряя на него платья.
- Скучно ему, бедняжке. Если не пить и не флиртовать, здесь можно просто окочуриться со скуки.
- Совсем еще дитя, но вот годика через два…
- Только не говори мне…
- А почему нет? – отвечает ей подруга и прячет улыбку за веером.
Грудь дамы с глубоким декольте вздымается от смеха. Жуслан тоже не может удержать улыбку. Если все так и будет, то Идрису через два года крупно повезет. Жуслан прекрасно помнит себя самого в четырнадцать, ведь от тех далеких времен его отделяет всего четыре года, так что чувства Идриса ему понятны и даже близки. Желание составить компанию почти альтруистично – почти потому что Жуслан вполне отдает себе отчет, что сблизиться с наследником лорда Теодора было бы неплохо, а сейчас как раз подходящий случай. Отец бы наверняка одобрил это. Двойное дно в словах и поступках – это уже привычка. Идрис тоже скоро научится.
А пока он весь, как на ладони с этим своим «я уже взрослый». И, кажется, улыбку Жуслана воспринимает как издевку, но, в то же время, хочет ей поверить. Еще немного, и он улыбнется в ответ. Но маленького чуда не происходит – через весь зал к ним спешит секретарь лорда Теодора, и уже по его взгляду Жуслан догадывается – улыбаться Идрису сегодня не придется. Секретарь шепчет на ухо что-то, от чего глаза Идриса округляются и почти мгновенно наполняются слезами.
- Отец? Авария? Какая авария? – спрашивает он растерянно и в этот момент выглядит, как ему и положено – испуганным ребенком.
- Без паники, лорд Идрис, - говорит ему Жуслан, касаясь плеча, - вам лучше выйти незаметно.
Но Идрис не в том состоянии, чтобы выслушивать чьи-либо советы, Жуслан запоздало понимает свою ошибку и отступает. А Идрис пробивается сквозь толпу и на выходе уже сталкивается с Ариабартом Титания так, что тот выплескивает вино на свой мундир. Ариабарт недоверчиво смотрит на расплывающееся пятно и выглядит, по мнению Жуслана, довольно глупо. А уже через пять минут в зале только и говорят что об аварии и чуть ли не ставки делают на то, выкарабкается ли лорд Теодор или нет. Гиены в мундирах и падальщики в платьях нашли подходящую добычу.
Почти каждый спешит поприветствовать лорда Теодора на приеме, выразить радость по поводу его возвращения. Посмотреть вблизи на шрам, вокруг которого не отрасли еще волосы. Пожать руку, чтобы проверить – крепка ли. Выразить восхищение стойкостью, а отойдя в сторону вдоволь пообсуждать, долго ли лорд Теодор продержится. Точнее, достаточно ли долго сможет он продержаться, чтобы княжеский титул не ускользнул из его семьи. Идрис, который неотлучно находится при отце, видит каждый из признаков подступающей усталости. И уверен, что и остальные их видят. Он ненавидит каждого из этих паразитов, что намеренно тянут из его отца последние силы. Собеседник отца водит разговор по кругу уже минут двадцать, лишая того возможности сделать передышку. Если отцу станет плохо прямо здесь и сейчас, его способность исполнять свои обязанности будет поставлена под вопрос. В зале немало людей кровно заинтересованных в этом.
Инъектор у Идриса наготове, в саду отец позволяет себе ровно две минуты постоять, опираясь на плечо сына, а потом возвращается на прием. Идрис медленно вдыхает и выдыхает воздух через нос, пытаясь успокоиться, зубы сцеплены так, что больно становится. Отец держится, значит, и он не имеет права на слабость, но в ушах звучат слова доктора «вы убиваете себя, лорд Теодор», и в носу щиплет невыносимо. Еще немного, и он разревется, как девчонка, подтверждая лишний раз то, что и так известно любому на приеме – Идрис Титания недостаточно хорош, чтобы стать преемником князя.
«Ты слишком молод, никого не признали бы в четырнадцать» - говорит Теодор, но Идрис знает, что на самом деле отец рассчитывал на это, а значит, сын не оправдал его надежд. Это он виноват в том, что отцу приходится надрываться и принимать обезболивающее лошадиными дозами.
В сад выходит какая-то парочка, Идриса передергивает от женского смеха, который однако стихает, когда сопровождающий даму мужчина затыкает ей рот поцелуем – Идрис видит их силуэты на фоне освещенного окна, а проходя мимо, узнает голос лорда Жуслана. Разумеется, он-то может позволить себе развлекаться, ведь его уже признали достойным. И его, и лорда Ариабарта и даже лорда Залиша. Последнее – особенно обидно, ведь Залишу всего шестнадцать. В жизни же самого Идриса через два года меняется лишь количество инъекторов, которые он носит при себе. Ни одного промаха он не допустил, ни одной ошибки, но по-прежнему числится лишь в «подающих надежды молодых людях». Этого мало, этого недостаточно, чтобы освободить отца. Ему нужно отличиться, отец тоже говорит об этом, но как это сделать – не говорит никто. Ни одной зацепки, ни единой возможности проявить свои способности, а они ведь у него есть! Ему просто нужен шанс. Идрис думает об этом каждую минуту, пропуская сквозь мелкое сито все услышанное, и увиденное, но в этом песке самородков не встречается. Надо рыть глубже, но книги и архивы, над которыми он проводит столько времени, тоже не дают ответа. Идрису кажется, что он пытается влезть вверх по идеально гладкой стеклянной стене.
Он едва терпит присутствие рядом лорда Жуслана, едва сдерживается, чтобы не уйти, когда тот заводит с ним беседу, представляет Идрису своих спутниц. Как будто ему, Идрису, есть дело до каких-то там... Отец Жуслана тоже болен, но он, в отличие от лорда Теодора, может позволить себе отдыхать дома, может положиться на своего сына. Идрис не замечает заинтересованного взгляда одной из дам, а на предложение «выпить всем вместе в уютном местечке» отвечает довольно резким отказом и спешит к отцу, тот выглядит совсем плохо.
- Вам нужно отвлечься, лорд Идрис, - слышит он, брошенную ему вслед фразу.
- Что от тебя хотел лорд Жуслан? - спрашивает его отец, в наблюдательности ему по-прежнему не откажешь.
- Приглашал составить компанию, мне это неинтересно.
- Почему ты отказался?
- Но отец…
- Я в порядке, а тебе нужно налаживать связи. Иди к нему сейчас же. Возьми бокал и иди.
- Да, отец.
Плечи каменеют от ненависти, когда Жуслан Титания приветливо улыбается ему, будто забыв недавнюю отповедь. Они вместе с дамами, расположились в одном из относительно уединенных уголков, уставленных мягкими диванчиками как раз для таких целей. «Я трачу время зря» - думает Идрис, выслушивая глупые шуточки. «Я трачу время, которого у меня нет». Рука Жуслана ложится ему на плечо. С другой стороны к нему прижимается одна из дам, но это не встречает в Идрисе ни малейшего отклика, в отличие от слов Жуслана «я хотел бы вам помочь».
- Зачем вам это? - спрашивает Идрис.
- Меня не устраивают другие кандидаты на ваше место, – отвечает Жуслан, - Что не отменяет того, что вы мне просто симпатичны. Не избегайте меня, в ближайшее время я должен передать вам важную информацию.
- Насколько важную? – губы пересыхают мгновенно.
- Она не обманет ваших надежд, - улыбается Жуслан, - а пока, как я уже и говорил, вам надо отвлечься.
Домой Идрис возвращается слегка навеселе, задумчиво трогает слегка припухшую нижнюю губу.
На следующем приеме они с лордом Жусланом выглядят почти приятелями. Идрис ловит на себе взгляд лорда Ариабарта, значение которого не может истолковать.
Отцу предстоит длительная поездка, от которой нельзя отказаться и в которой сын не может его подменить, но сейчас привычный уже стыд за собственную несостоятельность Идриса почти не грызет.
Он ждет вызова от лорда Жуслана или, может быть, что тот придет к нему сам, но лорд Жуслан молчит. Идрис посещает все мало-мальски значимые приемы и собрания, куда пускают посторонних, ловит взгляд лорда Жуслана, но тот никак не реагирует на него. Иногда Идриса захватывает волной ненависти - над ним посмеялись? Его выставили идиотом? Но потом он велит себе не сходить с ума и ждать дальше.
Очередной бал в честь кого-то, Идрис кланяется хозяевам вечера и почетным гостям и тут же забывает о них. Он ищет лорда Жуслана. Если тот и сегодня решит его избегать, думает Идрис, я сам подойду к нему. И пусть попробует меня не выслушать.
Он оглядывает зал - лорд Ариабарт стоит с бокалом вина на балконе, лорд Залиш шепчется с каким-то офицером в углу и выглядит на удивление серьезным. Лорд Аджиман флитует с какой-то дамой. Лорда Аджимана отец не любит, вспоминает Идрис. Он сам пока обращал на него не слишком много внимания, не могло ли это быть ошибкой?
Жуслан подходит сзади и так тихо, что Идрис его не замечает. Он покашливает, чтобы обратить на себя внимание, и Идрис вздрагивает от неожиданности.
- Прошу прощения, - говорит он. - Я задумался.
Глаза у Жуслана смеются, но Идрис так взволнован, что не обращает на это внимания.
- Я обещал вам помощь, - говорит он, не тратя время на лишнее вступление.
В руке неожиданно оказывается крохотная флэшка. Идрис сжимает ее, а потом заставляет себя расслабить хватку пальцев - не сломать бы.
- Там достаточно ориентиров, чтобы вы смогли отыскать дорогу, - говорит лорд Жуслан, - и я советую вам обратиться к лорду Аджиману.
Идрис кивает, одновременно соглашаясь и благодаря. Уйти с приема сразу нельзя, остается гасить в себе нетерпение, флиртовать с дамами и улыбаться. У лорда Жуслана отменное чувство юмора, и Идрис смеется над каким-то анекдотом громче, чем это предписано приличиями - сказывается нервозность. У него дрожат пальцы, когда он, наконец, добирается до терминала. Буквы и цифры пляшут перед глазами. А потом складываются в четкую картину, которая, несомненно, нуждается в некоторых дополнениях, но и так достаточно ясна. Это зацепка, о которой он мечтал. Его шанс отличиться. Это много больше, чем он мог рассчитывать.
Вспыхнувшая в первый момент эйфория проходит и Идрис снова становится самим собой - осторожным и не доверяющим почти никому. Он может с ходу придумать несколько причин, по которым лорд Жуслан решил бы подставить его, подбросив доказательства несуществующего заговора. Идрис почти слышит злые шепотки, высмеивающие доверчивого Титания. Он решает, что трижды перепроверит все.
За терминалом он проводит всю ночь, делает звонки, просматривает документы, в том числе и в запароленных наглухо папках. Отец дал ему доступ ко многим данным, но Идрису нужно больше - ему нужна полноценная власть, получаемая с княжеским титулом... или даже больше. Он просит, намекает и слегка шантажирует. И чувствует себя полезным отцу, впервые за долгое время зная, что делает то, что поможет им обоим.
Информация от лорда Жуслана подтверждается, и Идрис испытывает к нему искреннюю признательность. Он следует еще одному его совету - идет к лорду Аджиману, который вот-вот станет Безземельным Лордом. Отцу это бы не понравилось, но его сейчас все равно нет в Уранибурге. Быстрее, быстрее, иначе его шанс перехватят.
Когда заговорщиков выводят из здания, растерянных, раненных, потерявших надежду, Идрис испытывает возбуждение, сродни сексуальному. Он лучше их всех, он победил.
А потом на него буквально обрушивается осознание того, что он не охотник, а всего лишь гончая, пущенная по следу. Может, ему и полагается теперь кусок сахара, но с охотником ему все равно не сравниться. Идрис гонит эти мысли, прежде чем они успеют окончательно отравить его заслуженный триумф. Какая разница как, какая разница с чьей помощью - главное, что он добился своего. Но внутри все равно живет и крепнет понимание - разница есть. Его самое серьезное на сегодняшний день достижение на самом деле принадлежит другому. И сквозь благодарность пускает ростки ненависть. Нет, Идрис вовсе не боится того, что лорд Жуслан придаст огласке информацию о своей роли в раскрытии заговора, достаточно того, что он знает, и знание это Идрис читает в глазах и дружелюбной улыбке. Он стоит напротив лорда Жуслана во время церемонии возведения в титул князя, и думает лишь о том, что теперь, чтобы доказать, чего он стоит на самом деле, ему теперь нужно превзойти своего благодетеля. А в идеале - уничтожить.
Отец умер на следующий день после церемонии. Оставь лорд Теодор свой пост хоть на год раньше. возможно у него был бы шанс оправиться, хотя в последнее время он жил даже не благодаря приему медикаментов, а скорее вопреки ему. Он не стремился к исцелению своего израненного тела - ему нужно было просто заставить его работать. Идриса ни в малейшей степени не утешает тот факт, что отец отошел со словами "теперь в моей семье все будет в порядке". Его сын и наследник оправдал надежды, возложенные на него, слишком поздно. Идриса не оставляет мысль, что узнай отец, как все было на самом деле, тот был бы несколько разочарован. Впрочем, разве не он говорил "любой ценой, любыми средствами"? Чего стоило лорду Жуслану оказать свою неоценимую помощь чуть раньше? Или живой лорд Теодор не входил в его планы, и он выжидал удобный момент? Идрис и сам чувствует привкус безумия в собственных мыслях. Но уж лучше быть безумцем, причем безумцем опасным, чем послушной марионеткой. Он не отец - он никому не позволит использовать себя. Ни лорду Жуслану, ни лорду Аджиману, ни клану в целом. Не он будет служить клану - клан будет служить ему.
"Я клянусь" - говорит он над гробом отца. "Я клянусь" - повторяет он в уже своем кабинете, глядя на медальон с голограммой, где отец выглядит таким, каким Идрис хочет его запомнить.
Рейтинг: G
Предупреждений нет
Фик написан по мотивам 22 серии, в сюжет которой мы внесли единственное изменение.
Несколько кадров в качестве вижуал саппорта)
ЧитатьПодпирать стенку на приеме в четырнадцать лет не слишком-то весело, но Идрис ни за что не признался бы в этом. Он выше этой веселящейся и уже полупьяной толпы, он наблюдает. Делает выводы. Собирает информацию. Это, во всяком случае, звучит лучше, чем «глазеть по сторонам». Он стоит со скрещенными на груди руками не потому, что пытается от кого-то там отгородиться, просто ему кажется, что так он выглядит старше. Отец в отъезде, сейчас Идрис представляет всю семью и нужно соответствовать. И зевать только с закрытым ртом. Идрис находится в милосердном неведении относительно того, каким потешным становится его лицо в это время. К счастью, он не слышит, как две дамы обсуждают его «милую мордашку», и не видит, что рядом с дамами стоит Жуслан Титания.
- Такой милый бука, - говорит та из дам, у которой декольте глубже.
- Девица из него вышла бы славная, такие волосы, боже, это несправедливо, когда у мужчин такие волосы и ресницы, - замечает вторая. И они вдвоем разглядывают Идриса, мысленно примеряя на него платья.
- Скучно ему, бедняжке. Если не пить и не флиртовать, здесь можно просто окочуриться со скуки.
- Совсем еще дитя, но вот годика через два…
- Только не говори мне…
- А почему нет? – отвечает ей подруга и прячет улыбку за веером.
Грудь дамы с глубоким декольте вздымается от смеха. Жуслан тоже не может удержать улыбку. Если все так и будет, то Идрису через два года крупно повезет. Жуслан прекрасно помнит себя самого в четырнадцать, ведь от тех далеких времен его отделяет всего четыре года, так что чувства Идриса ему понятны и даже близки. Желание составить компанию почти альтруистично – почти потому что Жуслан вполне отдает себе отчет, что сблизиться с наследником лорда Теодора было бы неплохо, а сейчас как раз подходящий случай. Отец бы наверняка одобрил это. Двойное дно в словах и поступках – это уже привычка. Идрис тоже скоро научится.
А пока он весь, как на ладони с этим своим «я уже взрослый». И, кажется, улыбку Жуслана воспринимает как издевку, но, в то же время, хочет ей поверить. Еще немного, и он улыбнется в ответ. Но маленького чуда не происходит – через весь зал к ним спешит секретарь лорда Теодора, и уже по его взгляду Жуслан догадывается – улыбаться Идрису сегодня не придется. Секретарь шепчет на ухо что-то, от чего глаза Идриса округляются и почти мгновенно наполняются слезами.
- Отец? Авария? Какая авария? – спрашивает он растерянно и в этот момент выглядит, как ему и положено – испуганным ребенком.
- Без паники, лорд Идрис, - говорит ему Жуслан, касаясь плеча, - вам лучше выйти незаметно.
Но Идрис не в том состоянии, чтобы выслушивать чьи-либо советы, Жуслан запоздало понимает свою ошибку и отступает. А Идрис пробивается сквозь толпу и на выходе уже сталкивается с Ариабартом Титания так, что тот выплескивает вино на свой мундир. Ариабарт недоверчиво смотрит на расплывающееся пятно и выглядит, по мнению Жуслана, довольно глупо. А уже через пять минут в зале только и говорят что об аварии и чуть ли не ставки делают на то, выкарабкается ли лорд Теодор или нет. Гиены в мундирах и падальщики в платьях нашли подходящую добычу.
Почти каждый спешит поприветствовать лорда Теодора на приеме, выразить радость по поводу его возвращения. Посмотреть вблизи на шрам, вокруг которого не отрасли еще волосы. Пожать руку, чтобы проверить – крепка ли. Выразить восхищение стойкостью, а отойдя в сторону вдоволь пообсуждать, долго ли лорд Теодор продержится. Точнее, достаточно ли долго сможет он продержаться, чтобы княжеский титул не ускользнул из его семьи. Идрис, который неотлучно находится при отце, видит каждый из признаков подступающей усталости. И уверен, что и остальные их видят. Он ненавидит каждого из этих паразитов, что намеренно тянут из его отца последние силы. Собеседник отца водит разговор по кругу уже минут двадцать, лишая того возможности сделать передышку. Если отцу станет плохо прямо здесь и сейчас, его способность исполнять свои обязанности будет поставлена под вопрос. В зале немало людей кровно заинтересованных в этом.
Инъектор у Идриса наготове, в саду отец позволяет себе ровно две минуты постоять, опираясь на плечо сына, а потом возвращается на прием. Идрис медленно вдыхает и выдыхает воздух через нос, пытаясь успокоиться, зубы сцеплены так, что больно становится. Отец держится, значит, и он не имеет права на слабость, но в ушах звучат слова доктора «вы убиваете себя, лорд Теодор», и в носу щиплет невыносимо. Еще немного, и он разревется, как девчонка, подтверждая лишний раз то, что и так известно любому на приеме – Идрис Титания недостаточно хорош, чтобы стать преемником князя.
«Ты слишком молод, никого не признали бы в четырнадцать» - говорит Теодор, но Идрис знает, что на самом деле отец рассчитывал на это, а значит, сын не оправдал его надежд. Это он виноват в том, что отцу приходится надрываться и принимать обезболивающее лошадиными дозами.
В сад выходит какая-то парочка, Идриса передергивает от женского смеха, который однако стихает, когда сопровождающий даму мужчина затыкает ей рот поцелуем – Идрис видит их силуэты на фоне освещенного окна, а проходя мимо, узнает голос лорда Жуслана. Разумеется, он-то может позволить себе развлекаться, ведь его уже признали достойным. И его, и лорда Ариабарта и даже лорда Залиша. Последнее – особенно обидно, ведь Залишу всего шестнадцать. В жизни же самого Идриса через два года меняется лишь количество инъекторов, которые он носит при себе. Ни одного промаха он не допустил, ни одной ошибки, но по-прежнему числится лишь в «подающих надежды молодых людях». Этого мало, этого недостаточно, чтобы освободить отца. Ему нужно отличиться, отец тоже говорит об этом, но как это сделать – не говорит никто. Ни одной зацепки, ни единой возможности проявить свои способности, а они ведь у него есть! Ему просто нужен шанс. Идрис думает об этом каждую минуту, пропуская сквозь мелкое сито все услышанное, и увиденное, но в этом песке самородков не встречается. Надо рыть глубже, но книги и архивы, над которыми он проводит столько времени, тоже не дают ответа. Идрису кажется, что он пытается влезть вверх по идеально гладкой стеклянной стене.
Он едва терпит присутствие рядом лорда Жуслана, едва сдерживается, чтобы не уйти, когда тот заводит с ним беседу, представляет Идрису своих спутниц. Как будто ему, Идрису, есть дело до каких-то там... Отец Жуслана тоже болен, но он, в отличие от лорда Теодора, может позволить себе отдыхать дома, может положиться на своего сына. Идрис не замечает заинтересованного взгляда одной из дам, а на предложение «выпить всем вместе в уютном местечке» отвечает довольно резким отказом и спешит к отцу, тот выглядит совсем плохо.
- Вам нужно отвлечься, лорд Идрис, - слышит он, брошенную ему вслед фразу.
- Что от тебя хотел лорд Жуслан? - спрашивает его отец, в наблюдательности ему по-прежнему не откажешь.
- Приглашал составить компанию, мне это неинтересно.
- Почему ты отказался?
- Но отец…
- Я в порядке, а тебе нужно налаживать связи. Иди к нему сейчас же. Возьми бокал и иди.
- Да, отец.
Плечи каменеют от ненависти, когда Жуслан Титания приветливо улыбается ему, будто забыв недавнюю отповедь. Они вместе с дамами, расположились в одном из относительно уединенных уголков, уставленных мягкими диванчиками как раз для таких целей. «Я трачу время зря» - думает Идрис, выслушивая глупые шуточки. «Я трачу время, которого у меня нет». Рука Жуслана ложится ему на плечо. С другой стороны к нему прижимается одна из дам, но это не встречает в Идрисе ни малейшего отклика, в отличие от слов Жуслана «я хотел бы вам помочь».
- Зачем вам это? - спрашивает Идрис.
- Меня не устраивают другие кандидаты на ваше место, – отвечает Жуслан, - Что не отменяет того, что вы мне просто симпатичны. Не избегайте меня, в ближайшее время я должен передать вам важную информацию.
- Насколько важную? – губы пересыхают мгновенно.
- Она не обманет ваших надежд, - улыбается Жуслан, - а пока, как я уже и говорил, вам надо отвлечься.
Домой Идрис возвращается слегка навеселе, задумчиво трогает слегка припухшую нижнюю губу.
На следующем приеме они с лордом Жусланом выглядят почти приятелями. Идрис ловит на себе взгляд лорда Ариабарта, значение которого не может истолковать.
Отцу предстоит длительная поездка, от которой нельзя отказаться и в которой сын не может его подменить, но сейчас привычный уже стыд за собственную несостоятельность Идриса почти не грызет.
Он ждет вызова от лорда Жуслана или, может быть, что тот придет к нему сам, но лорд Жуслан молчит. Идрис посещает все мало-мальски значимые приемы и собрания, куда пускают посторонних, ловит взгляд лорда Жуслана, но тот никак не реагирует на него. Иногда Идриса захватывает волной ненависти - над ним посмеялись? Его выставили идиотом? Но потом он велит себе не сходить с ума и ждать дальше.
Очередной бал в честь кого-то, Идрис кланяется хозяевам вечера и почетным гостям и тут же забывает о них. Он ищет лорда Жуслана. Если тот и сегодня решит его избегать, думает Идрис, я сам подойду к нему. И пусть попробует меня не выслушать.
Он оглядывает зал - лорд Ариабарт стоит с бокалом вина на балконе, лорд Залиш шепчется с каким-то офицером в углу и выглядит на удивление серьезным. Лорд Аджиман флитует с какой-то дамой. Лорда Аджимана отец не любит, вспоминает Идрис. Он сам пока обращал на него не слишком много внимания, не могло ли это быть ошибкой?
Жуслан подходит сзади и так тихо, что Идрис его не замечает. Он покашливает, чтобы обратить на себя внимание, и Идрис вздрагивает от неожиданности.
- Прошу прощения, - говорит он. - Я задумался.
Глаза у Жуслана смеются, но Идрис так взволнован, что не обращает на это внимания.
- Я обещал вам помощь, - говорит он, не тратя время на лишнее вступление.
В руке неожиданно оказывается крохотная флэшка. Идрис сжимает ее, а потом заставляет себя расслабить хватку пальцев - не сломать бы.
- Там достаточно ориентиров, чтобы вы смогли отыскать дорогу, - говорит лорд Жуслан, - и я советую вам обратиться к лорду Аджиману.
Идрис кивает, одновременно соглашаясь и благодаря. Уйти с приема сразу нельзя, остается гасить в себе нетерпение, флиртовать с дамами и улыбаться. У лорда Жуслана отменное чувство юмора, и Идрис смеется над каким-то анекдотом громче, чем это предписано приличиями - сказывается нервозность. У него дрожат пальцы, когда он, наконец, добирается до терминала. Буквы и цифры пляшут перед глазами. А потом складываются в четкую картину, которая, несомненно, нуждается в некоторых дополнениях, но и так достаточно ясна. Это зацепка, о которой он мечтал. Его шанс отличиться. Это много больше, чем он мог рассчитывать.
Вспыхнувшая в первый момент эйфория проходит и Идрис снова становится самим собой - осторожным и не доверяющим почти никому. Он может с ходу придумать несколько причин, по которым лорд Жуслан решил бы подставить его, подбросив доказательства несуществующего заговора. Идрис почти слышит злые шепотки, высмеивающие доверчивого Титания. Он решает, что трижды перепроверит все.
За терминалом он проводит всю ночь, делает звонки, просматривает документы, в том числе и в запароленных наглухо папках. Отец дал ему доступ ко многим данным, но Идрису нужно больше - ему нужна полноценная власть, получаемая с княжеским титулом... или даже больше. Он просит, намекает и слегка шантажирует. И чувствует себя полезным отцу, впервые за долгое время зная, что делает то, что поможет им обоим.
Информация от лорда Жуслана подтверждается, и Идрис испытывает к нему искреннюю признательность. Он следует еще одному его совету - идет к лорду Аджиману, который вот-вот станет Безземельным Лордом. Отцу это бы не понравилось, но его сейчас все равно нет в Уранибурге. Быстрее, быстрее, иначе его шанс перехватят.
Когда заговорщиков выводят из здания, растерянных, раненных, потерявших надежду, Идрис испытывает возбуждение, сродни сексуальному. Он лучше их всех, он победил.
А потом на него буквально обрушивается осознание того, что он не охотник, а всего лишь гончая, пущенная по следу. Может, ему и полагается теперь кусок сахара, но с охотником ему все равно не сравниться. Идрис гонит эти мысли, прежде чем они успеют окончательно отравить его заслуженный триумф. Какая разница как, какая разница с чьей помощью - главное, что он добился своего. Но внутри все равно живет и крепнет понимание - разница есть. Его самое серьезное на сегодняшний день достижение на самом деле принадлежит другому. И сквозь благодарность пускает ростки ненависть. Нет, Идрис вовсе не боится того, что лорд Жуслан придаст огласке информацию о своей роли в раскрытии заговора, достаточно того, что он знает, и знание это Идрис читает в глазах и дружелюбной улыбке. Он стоит напротив лорда Жуслана во время церемонии возведения в титул князя, и думает лишь о том, что теперь, чтобы доказать, чего он стоит на самом деле, ему теперь нужно превзойти своего благодетеля. А в идеале - уничтожить.
Отец умер на следующий день после церемонии. Оставь лорд Теодор свой пост хоть на год раньше. возможно у него был бы шанс оправиться, хотя в последнее время он жил даже не благодаря приему медикаментов, а скорее вопреки ему. Он не стремился к исцелению своего израненного тела - ему нужно было просто заставить его работать. Идриса ни в малейшей степени не утешает тот факт, что отец отошел со словами "теперь в моей семье все будет в порядке". Его сын и наследник оправдал надежды, возложенные на него, слишком поздно. Идриса не оставляет мысль, что узнай отец, как все было на самом деле, тот был бы несколько разочарован. Впрочем, разве не он говорил "любой ценой, любыми средствами"? Чего стоило лорду Жуслану оказать свою неоценимую помощь чуть раньше? Или живой лорд Теодор не входил в его планы, и он выжидал удобный момент? Идрис и сам чувствует привкус безумия в собственных мыслях. Но уж лучше быть безумцем, причем безумцем опасным, чем послушной марионеткой. Он не отец - он никому не позволит использовать себя. Ни лорду Жуслану, ни лорду Аджиману, ни клану в целом. Не он будет служить клану - клан будет служить ему.
"Я клянусь" - говорит он над гробом отца. "Я клянусь" - повторяет он в уже своем кабинете, глядя на медальон с голограммой, где отец выглядит таким, каким Идрис хочет его запомнить.
-
-
28.04.2011 в 23:14-
-
28.04.2011 в 23:20-
-
28.04.2011 в 23:43-
-
29.04.2011 в 00:22-
-
29.04.2011 в 09:54ЗЫ
Алэй Лан, мне надо пересмотреть 22-ю, но если там, кроме подарка жуслана, все так, то вряд ли канонный Идрис будет любить Аджимана как отца, в смысле как Теодора, — надо преодолеть уже имеющийся негатив. Ну а подкладывания в постель мальчик слишком гордый.
-
-
30.04.2011 в 15:32А Идрис - дивное существо, он так уверен, что он центр этого мира, и что весь этот мир против него.
Идрис - главный герой рассказа, но фоном проходят все будущие властелины мира, и так явственно, что между Джусланом и Ариабартом - холод и отчуждение. Если бы Идрис воспринял предложение Джуслана с чуть меньшим недоверием, если бы не решил, что в конечном счете даже помощь была направлена на то, чтобы его унизить... Ведь тогда могли бы сложиться теплые отношения как раз у Джуслана с Идрисом. И всё пошло бы по другому.
-
-
30.04.2011 в 17:42-
-
30.04.2011 в 17:48-
-
30.04.2011 в 18:06Надо подумать, как это было бы в Каноне. Это никак не отменяет начала повествования, где Ариабарт проиграл битву. И если после этого он один, а Джуслан с Идрисом - вместе... Даже, допустим, они не против Ариабарта, но и не на его стороне, параллельно. Наверное, Ариабарту было бы очень плохо... И где он стал бы искать союзника? Едва ли им мог стать Залих, разве что сам Аджиман.
-
-
30.04.2011 в 23:33Для Идриса это аргумент.
Да не, я не сомневаюсь в умении уважаемых аффтаров спаривать всех со всеми.))
-
-
08.06.2011 в 13:26