Не по заявке.
Summary: Ян Вэньли, AU, пятнадцать лет после того, как закончилась легенда
Рейтинг: G
читать дальше
Четвертого апреля 814 года Нойе Сан-Суси ожил, как обычно, в десять утра, но хотелось ли ему оживать? Весна одолевала: люди тянулись за город, к морю, в горы, а просторные залы самого крупного на территории Империи Художественного музея пустовали и хмурились. Уныло косились на редких посетителей из своих золоченых рам Оттфриды и Йозефы, поджимали губы спесивые императрицы, даже паркет, сделанный из сорока восьми редких пород деревьев, не поскрипывал уютно, как зимою, а верещал противными голосами. Один кайзер Каспар глядел молодцевато и бодро – может быть, оттого, что группа мальчиков из Кружка юного художника оккупировала его залу, занимаясь, без особого энтузиазма, перерисовыванием узорного лепного потолка.
Аметистовый зал казался особенно холодным и тусклым, редкие экскурсанты торопились поскорей миновать его на пути в Алмазные покои, чтобы полюбоваться регалиями короны и послушать рассказ экскурсовода о коронации Райнхарда Великого. Но одна парочка все-таки задержалась и медленно перебиралась от одной антикварной вазы к другой, подолгу зависая над каждой, так, что смотритель под конец встревожился: не жулики ли? Ведь вот и в прошлом году один такой «турист» облил кислотой портрет кайзера Рудольфа кисти Эрнста. Он, видите ли, из Федерации, и таким образом выражал свои демократические чувства! А на самом деле – вандал и вандал. Каков бы ни был кайзер, картины Эрнста не заслужили этакого обращения, такой мастер светотени, как он, больше за все пятьсот лет и не народился больше. А его – кислотой!.. С тех пор все картины пришлось забрать прозрачным пластиком, во избежание.
Вот и эти двое – чего ищут? Тоже ведь сразу заметно, что не свои, не имперские. Имперские в Нойе Сан-Суси - смотритель хорошо это знал, - нет-нет да и вжимали голову в плечи, нет-нет да и оглядывались на служителей музея. Наверное, потому, что черная музейная униформа напоминала старую форму тайной полиции. Феззанцы – те тоже себя выдавали сразу. Как только до смотрителя долетало случайное: «…и во сколько обошлась эта люстра?..», он понимал, откуда занесло к нему посетителей. А федералов выдавала какая-то особая, ленивая походочка, насквозь штатская и несерьезная. То бегом припустят, то бродят не спеша, но очень уж… неуважительно. Будто для них императорский дворец – вроде зоопарка, место для развлечения. Они обычно и галдят громче всех.
Эти двое не галдели, но обсуждали что-то с жаром, руками размахивали. Хотя нет, руками махала только девчонка, худая пигалица, лет двенадцати-тринадцати, совсем еще безгрудая, встрепанная, похожая на галку. Спутник ее – э, чего там спутник, сразу понятно: папаша, - руками не болтал, голоса не повышал, да такой, похоже, и не умеет повышать голос. Совершенно безобидный штафирка (смотритель восемь лет отслужил во флоте, и на штатских по привычке смотрел несколько свысока), ростом невелик, волосы с проседью, руки в карманы куртки засунуты. А все-таки, что они там топчутся вокруг марсианских ваз?
Смотритель потихоньку перебрался поближе и услышал сперва мужчину:
- …подделка эпохи освоения системы Сириуса. Твой дедушка дважды промахнулся точно на таких же, так что уж я-то знаю.
- Подделка? – упрямо нахмурилась пигалица. – Ладно, клейма могут быть поддельными, но лак?
- Канелюры тоже подделывают, как на ритонах Цереры. Кто цитировал мне Крамара на прошлой неделе по этому поводу?
Похоже, отпор только подзадорил девчонку, она совсем рассверкалась глазами, пальцем затыкала в вазу. Поверхности не коснулась, ну и то хорошо.
- Канелюры ни при чем, гляди, тут оплавленность! Вот, вот, и прямо с узором потекло. Это трехмерный лак, настоящий, марсианский, спорим?
- Не буду. Разрешить спор можно, только если мы с тобой отобьем кусочек и подвергнем его химическому анализу. Предлагаешь ограбить музей Галактической империи?
- В другой раз. За нами и так уже наблюдают.
Ишь, заметила! А папаша только сейчас спохватился, обернулся растерянно, заморгал, а потом сузил глаза. Близорукий, подумал смотритель. Какой-нибудь профессор из федерации, а может, антиквар.
- Извините… - пробормотал мужчина, и сразу стало ясно, что грабить музей он, конечно, не будет, да и захотел бы – не смог. - У нас тут небольшая научная дискуссия.
Улыбался он, пожалуй, приятно. И глядел на смотрителя, а не мимо, как большинство посетителей смотрит, даже когда обращаешься к ним. А девчонка все не утихомиривалась, спросила боевито:
- Ведь это подлинная марсианская ваза, а вот те две, во втором ряду – поздние подд… копии, верно?
Профессорская дочка, знает, что неприлично музейные экспонаты подделками называть. Да и угадала точно, пришлось подтвердить. И объяснить – уже отвечая мужчине, - что подлинность установила комиссия еще двести лет назад, при покупке, кайзер Фридрих Второй в свое время лично приказал строго следить за такими вещами.
- Но ведь сама экспертиза должна была стоить недешево? Помните, как коллекция фон Кроллока оказалась дешевле, чем экспертиза по ее оценке?
Про коллекцию сумасшедшего фон Кроллока даже в империи мало кто знал, специалисты только, а уж чтобы иностранец… И смотритель не заметил, как увлекся, благо, больше в зале и смотреть было не за кем, и добрый час проторчал, обсуждая музейную посуду, да еще и на листочке написал, в какое время какие запасники можно посетить, если договориться с дирекцией. И, наверно, прохлаждался бы и дольше, да профессор глянул на часы, спохватился:
- Полвторого, а мы обещали к часу… Бежим, а то Фредерика нас убьет.
- Не убьет, - хладнокровно отозвалась дочка. – Только не в твой день рождения. Но все равно, бежим.
Слегка обалделому смотрителю пожали руку, наговорили комплиментов, обещали зайти еще – и парочка помчалась к выходу.
Summary: Ян Вэньли, AU, пятнадцать лет после того, как закончилась легенда
Рейтинг: G
читать дальше
Четвертого апреля 814 года Нойе Сан-Суси ожил, как обычно, в десять утра, но хотелось ли ему оживать? Весна одолевала: люди тянулись за город, к морю, в горы, а просторные залы самого крупного на территории Империи Художественного музея пустовали и хмурились. Уныло косились на редких посетителей из своих золоченых рам Оттфриды и Йозефы, поджимали губы спесивые императрицы, даже паркет, сделанный из сорока восьми редких пород деревьев, не поскрипывал уютно, как зимою, а верещал противными голосами. Один кайзер Каспар глядел молодцевато и бодро – может быть, оттого, что группа мальчиков из Кружка юного художника оккупировала его залу, занимаясь, без особого энтузиазма, перерисовыванием узорного лепного потолка.
Аметистовый зал казался особенно холодным и тусклым, редкие экскурсанты торопились поскорей миновать его на пути в Алмазные покои, чтобы полюбоваться регалиями короны и послушать рассказ экскурсовода о коронации Райнхарда Великого. Но одна парочка все-таки задержалась и медленно перебиралась от одной антикварной вазы к другой, подолгу зависая над каждой, так, что смотритель под конец встревожился: не жулики ли? Ведь вот и в прошлом году один такой «турист» облил кислотой портрет кайзера Рудольфа кисти Эрнста. Он, видите ли, из Федерации, и таким образом выражал свои демократические чувства! А на самом деле – вандал и вандал. Каков бы ни был кайзер, картины Эрнста не заслужили этакого обращения, такой мастер светотени, как он, больше за все пятьсот лет и не народился больше. А его – кислотой!.. С тех пор все картины пришлось забрать прозрачным пластиком, во избежание.
Вот и эти двое – чего ищут? Тоже ведь сразу заметно, что не свои, не имперские. Имперские в Нойе Сан-Суси - смотритель хорошо это знал, - нет-нет да и вжимали голову в плечи, нет-нет да и оглядывались на служителей музея. Наверное, потому, что черная музейная униформа напоминала старую форму тайной полиции. Феззанцы – те тоже себя выдавали сразу. Как только до смотрителя долетало случайное: «…и во сколько обошлась эта люстра?..», он понимал, откуда занесло к нему посетителей. А федералов выдавала какая-то особая, ленивая походочка, насквозь штатская и несерьезная. То бегом припустят, то бродят не спеша, но очень уж… неуважительно. Будто для них императорский дворец – вроде зоопарка, место для развлечения. Они обычно и галдят громче всех.
Эти двое не галдели, но обсуждали что-то с жаром, руками размахивали. Хотя нет, руками махала только девчонка, худая пигалица, лет двенадцати-тринадцати, совсем еще безгрудая, встрепанная, похожая на галку. Спутник ее – э, чего там спутник, сразу понятно: папаша, - руками не болтал, голоса не повышал, да такой, похоже, и не умеет повышать голос. Совершенно безобидный штафирка (смотритель восемь лет отслужил во флоте, и на штатских по привычке смотрел несколько свысока), ростом невелик, волосы с проседью, руки в карманы куртки засунуты. А все-таки, что они там топчутся вокруг марсианских ваз?
Смотритель потихоньку перебрался поближе и услышал сперва мужчину:
- …подделка эпохи освоения системы Сириуса. Твой дедушка дважды промахнулся точно на таких же, так что уж я-то знаю.
- Подделка? – упрямо нахмурилась пигалица. – Ладно, клейма могут быть поддельными, но лак?
- Канелюры тоже подделывают, как на ритонах Цереры. Кто цитировал мне Крамара на прошлой неделе по этому поводу?
Похоже, отпор только подзадорил девчонку, она совсем рассверкалась глазами, пальцем затыкала в вазу. Поверхности не коснулась, ну и то хорошо.
- Канелюры ни при чем, гляди, тут оплавленность! Вот, вот, и прямо с узором потекло. Это трехмерный лак, настоящий, марсианский, спорим?
- Не буду. Разрешить спор можно, только если мы с тобой отобьем кусочек и подвергнем его химическому анализу. Предлагаешь ограбить музей Галактической империи?
- В другой раз. За нами и так уже наблюдают.
Ишь, заметила! А папаша только сейчас спохватился, обернулся растерянно, заморгал, а потом сузил глаза. Близорукий, подумал смотритель. Какой-нибудь профессор из федерации, а может, антиквар.
- Извините… - пробормотал мужчина, и сразу стало ясно, что грабить музей он, конечно, не будет, да и захотел бы – не смог. - У нас тут небольшая научная дискуссия.
Улыбался он, пожалуй, приятно. И глядел на смотрителя, а не мимо, как большинство посетителей смотрит, даже когда обращаешься к ним. А девчонка все не утихомиривалась, спросила боевито:
- Ведь это подлинная марсианская ваза, а вот те две, во втором ряду – поздние подд… копии, верно?
Профессорская дочка, знает, что неприлично музейные экспонаты подделками называть. Да и угадала точно, пришлось подтвердить. И объяснить – уже отвечая мужчине, - что подлинность установила комиссия еще двести лет назад, при покупке, кайзер Фридрих Второй в свое время лично приказал строго следить за такими вещами.
- Но ведь сама экспертиза должна была стоить недешево? Помните, как коллекция фон Кроллока оказалась дешевле, чем экспертиза по ее оценке?
Про коллекцию сумасшедшего фон Кроллока даже в империи мало кто знал, специалисты только, а уж чтобы иностранец… И смотритель не заметил, как увлекся, благо, больше в зале и смотреть было не за кем, и добрый час проторчал, обсуждая музейную посуду, да еще и на листочке написал, в какое время какие запасники можно посетить, если договориться с дирекцией. И, наверно, прохлаждался бы и дольше, да профессор глянул на часы, спохватился:
- Полвторого, а мы обещали к часу… Бежим, а то Фредерика нас убьет.
- Не убьет, - хладнокровно отозвалась дочка. – Только не в твой день рождения. Но все равно, бежим.
Слегка обалделому смотрителю пожали руку, наговорили комплиментов, обещали зайти еще – и парочка помчалась к выходу.
@темы: фанфики, весенний фестиваль AU, джен, Legend of the Galactic Heroes
]
}
