по заявке: Зигфрид Кирхайс и Райнхард фон Лоэнграмм. Тема: 10 лет спустя (AU, в которой Кирхайс выжил после ранения, а Райнхарда вылечили )
Рейтинг: G
Примечание: Под впечатлением «Планеты бурь» Казанцева и «Благая весть» Tara Aviniony
Жесткая посадка
Жесткая посадка
- Раинхардо-сама, это невозможно! Вы видели погодную карту? – мужчина напряженно сцепил руки за спиной.
- И что тут такого Кирхайс! Ты сажал корабли и в более сложных условиях!
- Это были корабли. Республиканский флагман не приспособлен к посадкам на планету, они пользуются спусковыми ботами.
- Если они ими пользуются, значит, они приспособлены к посадкам и в сложных атмосферных условиях.
- Вы – Император, Вам необходимо быть осторожнее!
- «А зачем быть осторожным? Ну, скажи, пожалуйста, зачем? Чтобы дожить до полной духовной и телесной немощи? Дождаться момента, когда жизнь опротивеет, и умереть от скуки в кровати?»*
- Вы помните, чем закончился тот рассказ? – тихо спросил пилот.
- Это ничего не меняет. – император отвернулся, эффектно взмахнув белым плащом.- Я лечу, с тобой или без тебя.
В кабинете повисло тягостное молчание. Голос Зигфрида почти не слышен.
- Хай, майн Кайзер. Завтра в 10.
Райнхард фон Лоэнграмм так и не обернулся, и Кирхайс молча вышел.
Завоевать галактику – легко, удержать ее гораздо сложнее. Они были так молоды и наивны 10 лет назад, они думали, что силы воли, чистых мыслей и надежной команды достаточно, чтобы победить старый режим.
Стоит чуть сковырнуть позолоту имперского блеска и обнажается коррупция, предательство, клевета – вся та грязь, на которую император не смог закрыть глаза.
В мирное время Райнхард оказался еще более деятельным, чем в военное. Оно ставило более сложные и тонкие задачи для острого аналитического ума правителя. Но он не мог усидеть на месте. Проверки, инспекции, разбирательства. Белые крылья «Брунгильды» видели во всех уголках галактики. «Слишком уж она заметна» – подумал Райнхард, - и для особенно важных проверок стал использовать союзный крейсер. Именно с такой задачей Император прилетел на эту окраинную планету с бешеной атмосферой, но перспективными залежами редких руд.
Кирхайс, шедший по коридору, был мрачен и страшен. Младший офицерский состав спешно отдавал честь и пытался слиться со стенами коридора. Правую руку государя никогда не видели в таком состоянии. Он всегда, абсолютно всегда сохранял присутствие духа, доброжелательность и достоинство.
Зигфрид пытался вспомнить, кем он был для Райнхарда последние 20 лет. Был советчиком и советником, был поверенным в семейных делах, был карающей дланью и милостью государя. Он оглашал приговоры и раздавал почести. Был внезапным ревизором и судьей, был телохранителем и пилотом. Райнхард доверял ему и тело, и душу и разум. Но был ли он другом, к мнению которого прислушивались? У Кирхайса не было ответа.
Они оба стали старше и изменились. Зигрфрид все еще пытался во всем видеть что-то хорошее, но и он не мог не признать, что большие знания рождают большие горести.
Райнхарда власть не испортила. Он был все так же по-военному аскетичен в быту и непривередлив в еде. Вот только мало кто осмеливался противоречить единоличному властителю мира. Император привык быть всегда правым и подсознательно ожидал безоговорочного подчинения. Ото всех. Даже от того, кого в шутку называл своим Хранителем. Стеклянная стена – она есть, и ее нет. Протоколы, церемониал, свита. Казалось, даже стены имеют уши, и постепенно Кирхайс, даже в мыслях, стал часто называть друга детства не Райнхардом, а Кайзером.
«По крайней мере, он летит со мной», - успокаивал себя Кирхайс во время предполетной подготовки. Когда речь шла о безопасности Кайзера, Зигфрид полагался только на себя. Завтра, перед самым отлетом он проверит системы еще раз и выставит особо доверенную охрану. Случай на Капче-ланке не должен повториться больше никогда.
На следующий день первые лица галактики встречаются у ботов. Отговаривать императора бесполезно – вызовет только новую вспышку гнева. Вместо привычной формы – летные комбинезоны. Кирхайс придирчиво проверяет все клапаны и ремни. Он должен вернуть Кайзера Аннерозе, Хильде, Алеку и нескольким миллионам подданных. И он вернет. Чего бы это ни стоило.
Уже в кабине Райнхард подпирает щеку ладонью, сразу скидывая 15 лет.
- Кирхайс! Мы вместе покорили всю галактику и мне, казалось, больше нечего желать! Но смотри, это же вызов! При-клю-че-ние! Мы покорим это планету так же, как покорили вселенную! Пока ты рядом, мне нечего боятся!
Нет, Зигфрид определенно не может долго на него злиться. Пилот демонстративно поднимает глаза к потолку, а потом не может сдержать улыбку.
Им обоим снова по 15. Вся вселенная на ладони, все возможно и нет преград. Приключение длиной в жизнь. Пока они вдвоем - любое море по колено.
Оператор начинает обратный отсчет. Толчок при отсоединении от корабля и маленький спусковой бот начинает свое парение вниз, к суровой планете.
- Приготовься Райнхард, скоро начнет трясти.
- 800 километров, полет нормальный, - бодрым голосом рапортует Император на Брунгильду. Сегодня он штурман и связист.
Кораблик не торопясь спускается в молоко облаков. Его начинает ощутимо потряхивать. Райнхард залюбовался на багровый протуберанец вихря, и молния слева стала для него полной неожиданностью.
- Кирхайс, слева по борту штормовой фронт.
- Хай, Раинхардо-сама. Нас относит от расчетной точки приземления, сильный боковой ветер.
Чем ниже спускается бот, тем сильнее ветры, чаще сверкают молнии. Новый слой облаков, красный, серебристый. Приборы начинают барахлить.
- Брунгильда, прием! Прием! Вы меня слышите? Брунгильда, ответьте!
В наушниках только треск и щелчки.
- Кирхайс, я тебя поздравляю, мы остались без связи.
- И скоро останемся без приборов. Магнитные бури, Хель их задери.
Новый штормовой фронт и никак его не обойти. Град лупит по боту, и, похоже, в нескольких местах вот-вот пробьет обшивку.
Не сговариваясь, они одевают шлемы.
Зигфрид рад, что из-за шлема почти не видно, как окаменело лицо и струйку пота, стекающего по виску. Руки стиснуты на штурвале.
Повинуясь жесту друга, Райнхард рапортует об уровне повреждений. Обшивка – повреждена на 15%, один из двигателей работает на половину мощности, система охлаждения в норме – это главное. Можно и на одном двигателе, а вот без охлаждения никак.
Новая молния полыхнула совсем близко. Бот трясет и качает, как гоночный автомобиль на паршивой дороге.
Внезапно Райнхард почувствовал, что теряет вес, как в падающем лифте. Потом двойная, тройная тяжесть. На экран наружного наблюдения невозможно смотреть - он весь залит всполохами молний. Бот падает в бездну.
- 15 километров, 12, 8, – Райнхард почти шепчет. Из прокушенной губы стекает капелька крови.
Ему кажется, что он видит, как под летным костюмом напряжены руки Кирхайса.
- Слава Одину,- выдыхает Кирхайс. Он все-таки вывел машину из штопора.- Что дает визуальный осмотр? Ищи место под посадку.
- Я в тебе не сомневался! – император снова спокоен как на загородной прогулке. А то что руки вздрагивают, так это кажется. – Мы сильно промахнулись мимо посадочной полосы. Километров 200 прямо по курсу будет равнина. Можно сесть там, - нехотя добавляет,- Скал быть не должно, по крайней мере крупных.
- Принял, начинаем снижение.
- До контакта с землей 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2 …
Бот касается земли, вздымает тучу пыли и осколков, поднимается в воздух, заваливается на бок, но потом снова садится на брюхо. Кирхайс вцепился в штурвал, Райнхард держится за подлокотники. Одна надежда, что выдержат страховочные ремни. Оказаться непристегнутым в такой круговерти – верная смерть. Приборная панель искрит, в нее врезалась какая-то труба, чудом не задев ни пилота, ни штурмана.
Взбрыкнув в последний раз, бот останавливается, оставив за собой полосу вспаханной земли и выломанных камней.
- Мы сделали это! Ты смог приземлиться! - император счастлив, как мальчишка. - Кирхайс?
Кирхайс снимает шлем и проводит рукой по волосам. Райнхард спадает с лица. Сразу глубже проступают морщины в уголках глаз. Беззаботный юноша пропал. Он выглядит на свой возраст и еще чуть-чуть. Смотрит и не верит своим глазам. Неуверенно дергает друга за прядку.
- А ты теперь совсем белый Кирхайс. Как лед.
Зигфрид молчит. Дрожащей рукой он запускает аварийный маячок и откидывается на кресле. Он очень устал.
--- Сиквел про скалку ---
Знать прекрасно помнила, к чьим ногам белобрысый выскочка принес галактику. Так же они прекрасно помнили, как сестра императора встала со своего цветочного трона, небрежно, кончиком туфельки, отодвинула предложенную империю и, взяв под локоток рыжего друга Райнхарда, направилась с ним под венец.
Как, особенно в первые, годы, чувствовалось, что юная Кайзерин большую часть жизни объезжала лошадей и была адьютантом на военном корабле. Сколько лет за решением деликатных проблем шли именно к графине Грюневальд, которая, фактически выросшая, при дворе, прекрасно разбиралась в нюансах отношений знати. Легко, инстинктивно знала, когда нужно прикрыть глаза, чтобы выразить неодобрение, как, легким кивком выразить расположение к мальчугану, впервые оказавшемуся на торжественном приеме, благодаря тому, что военные заслуги его отца отметил Император. Или, как именно нужно сложить веер, чтобы прекратить готовую вспыхнуть размолвку.
«Какая же я была дурочка, - иногда с теплотой вспоминала графиня старого Кайзера. - Я не понимала, почему он настаивает на моем присутствии на всех мероприятиях. К чему эта старая гувернантка-фрейлина, которая как молитву твердила «Sei streng. Sei stark. Sei kalt. Sei hart.»** И как сейчас это безукоризненное знание протокола и условностей двора, помогает мне настроить гордую знать в поддержку молодой императрицы, и вспыльчивого, скорого на решения Райнхарда.»
Когда супруг вернулся из очередного рейса абсолютно седой, Аннерозе не сказала ему ни слова упрека. Она же сама, много лет назад просила его присмотреть за младшим братом. А вот с самим Райнхардом ей предстоит сложный разговор.
Райнхард всегда с удовольствием приезжал в загородную резиденцию кронпринцессы и ее супруга. Он, наверно, один из немногих не замечал, что, пусть внешне, Аннерозе все так же мила и доброжелательна, но после замужества в ней осталось очень мало от девочки, на хрупкие плечики которой свалилась забота об алкоголике отце и маленьком брате. Так же она больше не была и безмолвной тенью у трона Кайзера. Не смотря на то, что Кирхайс был моложе своей супруги на несколько лет, ответственность и военная дисциплина сделали его старше. Наверно впервые Аннерозе была маленькой беззащитной девочкой, о которой искренне заботятся и могут защитить от всех возможных проблем. Они будто поменялись местами, и у нее с трудом укладывалось в голове, как этот высокий, статный, уверенный в себе мужчина был когда-то ребенком, которому она дула на содранную коленку.
Как много лет назад, маленький стол был накрыт на троих, а собственноручно приготовленная Аннерозе выпечка, буквально таяла во рту.
Они обсудили погоду, рынок ценных бумаг, мелкие и крупные размолвки придворных.
- Кирхайс, будь любезен, оставь нас на несколько минут. Я бы хотела переговорить с братом наедине.
Мужчина встал, поцеловал супругу в щеку, и, шепнув на ухо «Не ругай его сильно», вышел. Аннерозе с нежностью посмотрела в спину уходящему мужу. Потом встала, оправила пышные юбки и подошла к окну.
- Райнхард, ты ничего не хочешь мне рассказать?
«Когда женщина молчит, ее лучше не перебивать», - подумал император, а сейчас просто младший брат.
- Райнхард! Почему мой муж вернулся абсолютно седым? Ты опять втравил его в какую-то авантюру!?
Госпожа Аннерозе не удержалась и отвесила своему коронованному брату подзатыльник. Рука у нее была тяжелая, затылок у Райнхарда крепкий, но последний раз Так его отчитывали лет 20 назад, когда в попытке незаметно выбраться из дома он, тогда еще фон Мюзель, спрыгнул со второго этажа.
Этого честь правителя вселенной вынести не смогла. Он вскочил и начал двигаться так, чтобы между ним и сестрой всегда оставался стол. Графиня напоминала кровожадную фурию и неотвратимо приближалась.
- Но Аннерозе! Это было необходимо!
- Необходимо?! – бросок и пальцы женщины ловят воздух. Император быстрее и смог увернутся.
- Конечно, тем более что… - договаривать Райнхард не стал, так как прямо за спиной оказалась спасительная дверь, которой он и воспользовался, чтобы сбежать от разъяренной сестры.
- Стой, негодный мальчишка! Я тебе еще не все сказала! – сестра выскочила вслед за братом, одной рукой подхватив юбки, а в другой сжимая скалку. (О да! Она подготовилась к встрече с братом. Сковородка как-то коронованной особе не к лицу, а вот красивая мраморная скалка, с резными ручками - очень даже).
На втором повороте Кирхайс поймал супругу и прижал к себе. Аннерозе тесно прильнула к нему.
- Зиг, ты не представляешь, как я испугалась, увидев тебя – таким. Он же абсолютно не умеет себя контролировать, он же не понимает, что он не бог. Мне иногда кажется, что он так и не вырос…
Кирхайс нежно поглаживал жену по волосам. Он знал, на что шел, когда приносил присягу и когда согласился присмотреть за ее братом. А обещания любимой женщине он ценил выше любой клятвы.
Впрочем, Зигфрид не тешил себя надеждой, что этой беготней за братом супруга удовлетворится. Только тот, кто плохо знал его жену, мог подумать, что она так просто сдастся.
---------------------------------------------------------------------------
* «Стажеры» Стругацкие.
** Будь строгой. Будь сильной. Будь холодной. Будь твердой.
Рейтинг: G
Примечание: Под впечатлением «Планеты бурь» Казанцева и «Благая весть» Tara Aviniony
Жесткая посадка
Жесткая посадка
- Раинхардо-сама, это невозможно! Вы видели погодную карту? – мужчина напряженно сцепил руки за спиной.
- И что тут такого Кирхайс! Ты сажал корабли и в более сложных условиях!
- Это были корабли. Республиканский флагман не приспособлен к посадкам на планету, они пользуются спусковыми ботами.
- Если они ими пользуются, значит, они приспособлены к посадкам и в сложных атмосферных условиях.
- Вы – Император, Вам необходимо быть осторожнее!
- «А зачем быть осторожным? Ну, скажи, пожалуйста, зачем? Чтобы дожить до полной духовной и телесной немощи? Дождаться момента, когда жизнь опротивеет, и умереть от скуки в кровати?»*
- Вы помните, чем закончился тот рассказ? – тихо спросил пилот.
- Это ничего не меняет. – император отвернулся, эффектно взмахнув белым плащом.- Я лечу, с тобой или без тебя.
В кабинете повисло тягостное молчание. Голос Зигфрида почти не слышен.
- Хай, майн Кайзер. Завтра в 10.
Райнхард фон Лоэнграмм так и не обернулся, и Кирхайс молча вышел.
Завоевать галактику – легко, удержать ее гораздо сложнее. Они были так молоды и наивны 10 лет назад, они думали, что силы воли, чистых мыслей и надежной команды достаточно, чтобы победить старый режим.
Стоит чуть сковырнуть позолоту имперского блеска и обнажается коррупция, предательство, клевета – вся та грязь, на которую император не смог закрыть глаза.
В мирное время Райнхард оказался еще более деятельным, чем в военное. Оно ставило более сложные и тонкие задачи для острого аналитического ума правителя. Но он не мог усидеть на месте. Проверки, инспекции, разбирательства. Белые крылья «Брунгильды» видели во всех уголках галактики. «Слишком уж она заметна» – подумал Райнхард, - и для особенно важных проверок стал использовать союзный крейсер. Именно с такой задачей Император прилетел на эту окраинную планету с бешеной атмосферой, но перспективными залежами редких руд.
Кирхайс, шедший по коридору, был мрачен и страшен. Младший офицерский состав спешно отдавал честь и пытался слиться со стенами коридора. Правую руку государя никогда не видели в таком состоянии. Он всегда, абсолютно всегда сохранял присутствие духа, доброжелательность и достоинство.
Зигфрид пытался вспомнить, кем он был для Райнхарда последние 20 лет. Был советчиком и советником, был поверенным в семейных делах, был карающей дланью и милостью государя. Он оглашал приговоры и раздавал почести. Был внезапным ревизором и судьей, был телохранителем и пилотом. Райнхард доверял ему и тело, и душу и разум. Но был ли он другом, к мнению которого прислушивались? У Кирхайса не было ответа.
Они оба стали старше и изменились. Зигрфрид все еще пытался во всем видеть что-то хорошее, но и он не мог не признать, что большие знания рождают большие горести.
Райнхарда власть не испортила. Он был все так же по-военному аскетичен в быту и непривередлив в еде. Вот только мало кто осмеливался противоречить единоличному властителю мира. Император привык быть всегда правым и подсознательно ожидал безоговорочного подчинения. Ото всех. Даже от того, кого в шутку называл своим Хранителем. Стеклянная стена – она есть, и ее нет. Протоколы, церемониал, свита. Казалось, даже стены имеют уши, и постепенно Кирхайс, даже в мыслях, стал часто называть друга детства не Райнхардом, а Кайзером.
«По крайней мере, он летит со мной», - успокаивал себя Кирхайс во время предполетной подготовки. Когда речь шла о безопасности Кайзера, Зигфрид полагался только на себя. Завтра, перед самым отлетом он проверит системы еще раз и выставит особо доверенную охрану. Случай на Капче-ланке не должен повториться больше никогда.
На следующий день первые лица галактики встречаются у ботов. Отговаривать императора бесполезно – вызовет только новую вспышку гнева. Вместо привычной формы – летные комбинезоны. Кирхайс придирчиво проверяет все клапаны и ремни. Он должен вернуть Кайзера Аннерозе, Хильде, Алеку и нескольким миллионам подданных. И он вернет. Чего бы это ни стоило.
Уже в кабине Райнхард подпирает щеку ладонью, сразу скидывая 15 лет.
- Кирхайс! Мы вместе покорили всю галактику и мне, казалось, больше нечего желать! Но смотри, это же вызов! При-клю-че-ние! Мы покорим это планету так же, как покорили вселенную! Пока ты рядом, мне нечего боятся!
Нет, Зигфрид определенно не может долго на него злиться. Пилот демонстративно поднимает глаза к потолку, а потом не может сдержать улыбку.
Им обоим снова по 15. Вся вселенная на ладони, все возможно и нет преград. Приключение длиной в жизнь. Пока они вдвоем - любое море по колено.
Оператор начинает обратный отсчет. Толчок при отсоединении от корабля и маленький спусковой бот начинает свое парение вниз, к суровой планете.
- Приготовься Райнхард, скоро начнет трясти.
- 800 километров, полет нормальный, - бодрым голосом рапортует Император на Брунгильду. Сегодня он штурман и связист.
Кораблик не торопясь спускается в молоко облаков. Его начинает ощутимо потряхивать. Райнхард залюбовался на багровый протуберанец вихря, и молния слева стала для него полной неожиданностью.
- Кирхайс, слева по борту штормовой фронт.
- Хай, Раинхардо-сама. Нас относит от расчетной точки приземления, сильный боковой ветер.
Чем ниже спускается бот, тем сильнее ветры, чаще сверкают молнии. Новый слой облаков, красный, серебристый. Приборы начинают барахлить.
- Брунгильда, прием! Прием! Вы меня слышите? Брунгильда, ответьте!
В наушниках только треск и щелчки.
- Кирхайс, я тебя поздравляю, мы остались без связи.
- И скоро останемся без приборов. Магнитные бури, Хель их задери.
Новый штормовой фронт и никак его не обойти. Град лупит по боту, и, похоже, в нескольких местах вот-вот пробьет обшивку.
Не сговариваясь, они одевают шлемы.
Зигфрид рад, что из-за шлема почти не видно, как окаменело лицо и струйку пота, стекающего по виску. Руки стиснуты на штурвале.
Повинуясь жесту друга, Райнхард рапортует об уровне повреждений. Обшивка – повреждена на 15%, один из двигателей работает на половину мощности, система охлаждения в норме – это главное. Можно и на одном двигателе, а вот без охлаждения никак.
Новая молния полыхнула совсем близко. Бот трясет и качает, как гоночный автомобиль на паршивой дороге.
Внезапно Райнхард почувствовал, что теряет вес, как в падающем лифте. Потом двойная, тройная тяжесть. На экран наружного наблюдения невозможно смотреть - он весь залит всполохами молний. Бот падает в бездну.
- 15 километров, 12, 8, – Райнхард почти шепчет. Из прокушенной губы стекает капелька крови.
Ему кажется, что он видит, как под летным костюмом напряжены руки Кирхайса.
- Слава Одину,- выдыхает Кирхайс. Он все-таки вывел машину из штопора.- Что дает визуальный осмотр? Ищи место под посадку.
- Я в тебе не сомневался! – император снова спокоен как на загородной прогулке. А то что руки вздрагивают, так это кажется. – Мы сильно промахнулись мимо посадочной полосы. Километров 200 прямо по курсу будет равнина. Можно сесть там, - нехотя добавляет,- Скал быть не должно, по крайней мере крупных.
- Принял, начинаем снижение.
- До контакта с землей 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2 …
Бот касается земли, вздымает тучу пыли и осколков, поднимается в воздух, заваливается на бок, но потом снова садится на брюхо. Кирхайс вцепился в штурвал, Райнхард держится за подлокотники. Одна надежда, что выдержат страховочные ремни. Оказаться непристегнутым в такой круговерти – верная смерть. Приборная панель искрит, в нее врезалась какая-то труба, чудом не задев ни пилота, ни штурмана.
Взбрыкнув в последний раз, бот останавливается, оставив за собой полосу вспаханной земли и выломанных камней.
- Мы сделали это! Ты смог приземлиться! - император счастлив, как мальчишка. - Кирхайс?
Кирхайс снимает шлем и проводит рукой по волосам. Райнхард спадает с лица. Сразу глубже проступают морщины в уголках глаз. Беззаботный юноша пропал. Он выглядит на свой возраст и еще чуть-чуть. Смотрит и не верит своим глазам. Неуверенно дергает друга за прядку.
- А ты теперь совсем белый Кирхайс. Как лед.
Зигфрид молчит. Дрожащей рукой он запускает аварийный маячок и откидывается на кресле. Он очень устал.
--- Сиквел про скалку ---
Знать прекрасно помнила, к чьим ногам белобрысый выскочка принес галактику. Так же они прекрасно помнили, как сестра императора встала со своего цветочного трона, небрежно, кончиком туфельки, отодвинула предложенную империю и, взяв под локоток рыжего друга Райнхарда, направилась с ним под венец.
Как, особенно в первые, годы, чувствовалось, что юная Кайзерин большую часть жизни объезжала лошадей и была адьютантом на военном корабле. Сколько лет за решением деликатных проблем шли именно к графине Грюневальд, которая, фактически выросшая, при дворе, прекрасно разбиралась в нюансах отношений знати. Легко, инстинктивно знала, когда нужно прикрыть глаза, чтобы выразить неодобрение, как, легким кивком выразить расположение к мальчугану, впервые оказавшемуся на торжественном приеме, благодаря тому, что военные заслуги его отца отметил Император. Или, как именно нужно сложить веер, чтобы прекратить готовую вспыхнуть размолвку.
«Какая же я была дурочка, - иногда с теплотой вспоминала графиня старого Кайзера. - Я не понимала, почему он настаивает на моем присутствии на всех мероприятиях. К чему эта старая гувернантка-фрейлина, которая как молитву твердила «Sei streng. Sei stark. Sei kalt. Sei hart.»** И как сейчас это безукоризненное знание протокола и условностей двора, помогает мне настроить гордую знать в поддержку молодой императрицы, и вспыльчивого, скорого на решения Райнхарда.»
Когда супруг вернулся из очередного рейса абсолютно седой, Аннерозе не сказала ему ни слова упрека. Она же сама, много лет назад просила его присмотреть за младшим братом. А вот с самим Райнхардом ей предстоит сложный разговор.
Райнхард всегда с удовольствием приезжал в загородную резиденцию кронпринцессы и ее супруга. Он, наверно, один из немногих не замечал, что, пусть внешне, Аннерозе все так же мила и доброжелательна, но после замужества в ней осталось очень мало от девочки, на хрупкие плечики которой свалилась забота об алкоголике отце и маленьком брате. Так же она больше не была и безмолвной тенью у трона Кайзера. Не смотря на то, что Кирхайс был моложе своей супруги на несколько лет, ответственность и военная дисциплина сделали его старше. Наверно впервые Аннерозе была маленькой беззащитной девочкой, о которой искренне заботятся и могут защитить от всех возможных проблем. Они будто поменялись местами, и у нее с трудом укладывалось в голове, как этот высокий, статный, уверенный в себе мужчина был когда-то ребенком, которому она дула на содранную коленку.
Как много лет назад, маленький стол был накрыт на троих, а собственноручно приготовленная Аннерозе выпечка, буквально таяла во рту.
Они обсудили погоду, рынок ценных бумаг, мелкие и крупные размолвки придворных.
- Кирхайс, будь любезен, оставь нас на несколько минут. Я бы хотела переговорить с братом наедине.
Мужчина встал, поцеловал супругу в щеку, и, шепнув на ухо «Не ругай его сильно», вышел. Аннерозе с нежностью посмотрела в спину уходящему мужу. Потом встала, оправила пышные юбки и подошла к окну.
- Райнхард, ты ничего не хочешь мне рассказать?
«Когда женщина молчит, ее лучше не перебивать», - подумал император, а сейчас просто младший брат.
- Райнхард! Почему мой муж вернулся абсолютно седым? Ты опять втравил его в какую-то авантюру!?
Госпожа Аннерозе не удержалась и отвесила своему коронованному брату подзатыльник. Рука у нее была тяжелая, затылок у Райнхарда крепкий, но последний раз Так его отчитывали лет 20 назад, когда в попытке незаметно выбраться из дома он, тогда еще фон Мюзель, спрыгнул со второго этажа.
Этого честь правителя вселенной вынести не смогла. Он вскочил и начал двигаться так, чтобы между ним и сестрой всегда оставался стол. Графиня напоминала кровожадную фурию и неотвратимо приближалась.
- Но Аннерозе! Это было необходимо!
- Необходимо?! – бросок и пальцы женщины ловят воздух. Император быстрее и смог увернутся.
- Конечно, тем более что… - договаривать Райнхард не стал, так как прямо за спиной оказалась спасительная дверь, которой он и воспользовался, чтобы сбежать от разъяренной сестры.
- Стой, негодный мальчишка! Я тебе еще не все сказала! – сестра выскочила вслед за братом, одной рукой подхватив юбки, а в другой сжимая скалку. (О да! Она подготовилась к встрече с братом. Сковородка как-то коронованной особе не к лицу, а вот красивая мраморная скалка, с резными ручками - очень даже).
На втором повороте Кирхайс поймал супругу и прижал к себе. Аннерозе тесно прильнула к нему.
- Зиг, ты не представляешь, как я испугалась, увидев тебя – таким. Он же абсолютно не умеет себя контролировать, он же не понимает, что он не бог. Мне иногда кажется, что он так и не вырос…
Кирхайс нежно поглаживал жену по волосам. Он знал, на что шел, когда приносил присягу и когда согласился присмотреть за ее братом. А обещания любимой женщине он ценил выше любой клятвы.
Впрочем, Зигфрид не тешил себя надеждой, что этой беготней за братом супруга удовлетворится. Только тот, кто плохо знал его жену, мог подумать, что она так просто сдастся.
---------------------------------------------------------------------------
* «Стажеры» Стругацкие.
** Будь строгой. Будь сильной. Будь холодной. Будь твердой.
@темы: фанфики, весенний фестиваль AU, джен, Legend of the Galactic Heroes
-
-
29.03.2011 в 00:08Это AU, которая в чем-то совсем AU - потому что едва ли Райнхард читал Стругацких. Плюс это отклик на другую АU, на "Благую весть" от Tara Aviniony
Но в этом переплетении невозможного, тем не менее узнаваемы реалии и характеры исходного мира.
Не скажу, что всё мне нравится и со всем я согласна. Мне кажется, через десять лет Райнхард стал бы более ответственным и не рисковал бы собой так безоглядно, ведь на нем семья и государство. Но с другой стороны, мало ли, что "мне кажется", ведь у каждого свой фанон.
Но как же хороша Аннероза, у которой всё в жизни хорошо! *_*
Интересная версия, спасибо!!!
-
-
29.03.2011 в 00:20Хотя Райнхард с Кирхайсом хороши... Но они хороши всегда, а Аннерозе тут расцвела )
-
-
29.03.2011 в 02:56-
-
29.03.2011 в 10:13alena1405 Стругацкие автора не смутили (Мало ли кто в Империи мог написать такую фразу. Автор искренне верит, что они читали не только учебники по тактике), но вот как Кайзера запихнули на Альянсовский корабль.... (с автором-то все понятно, у него была техническая необходимость, но кайзер честно сопротивлялся...)
В данном AU Райнхард терпеливо и ответственно живет зажатый в обязательства перед страной, задушенный протоколом. Каждый второй шаг первого лица Империи регламентирован и расписан по минутам. Но в какой-то момент все скапливается в районе кадыка, Райнхард взрывается и начинает "крушить мебель", т.е. выгрызает себе право на сумасбродство, на риск, на адреналин. Т.е., так сказать, редко, да метко.
-
-
29.03.2011 в 13:58Почти подростковый азарт Райнхарда - укротить дикую планету, которая прячет в своих недрах редчайшие минералы и металлы, и кто знает - не видятся ли ему города-под-куполом построенные здесь наперекор бурям и молниям? Это будет покруче, чем гонять по галактике недобитых брауншвейговцев!
Кирхайс, хоть он и поспокойнее, тоже поддается этому азарту.
Взаимопонимание за штурвалами - с полуслова, с полувзгляда.
И как оба синхронно становятся старше после безумной посадки.
А дальше - кайзер, улепетывающий от собственной сестрицы.
И как она мгновенно успокаивается в объятьях Кирхайса.
Думаю, ясно, кто для Аннерозе первый человек в галактике.
И как красит ее простое человеческое счастье!
Понравилось, как прописана Хильда - несколькими штрихами, но с явной симпатией, и чувствуется, что во многом они с Райнхардом - единомышленники.
Автор, спасибо!
Под впечатлением «Планеты бурь» Казанцева и «Благая весть» Tara Aviniony
Лестно, честное слово!
-
-
29.03.2011 в 21:11alena1405 да, автор забыл сказать спасибо за отзыв! Говорю. Спасибо -)
-
-
29.03.2011 в 21:54Да, так действительно могло быть. Тому, кто привык летать, очень трудно самому удерживать себя от взмаха крыльев, даже если это необходимо на благо Империи, во имя спокойствия близких. Но мир Империи полёту не способствует, эра великих битв прошла. Приходится искать хоть какие-то полигоны, на которых можно расправить крылья... В этой реальности Райнхард не потерял Кирхиайса, и так и не осознает до конца, что подвергает опасности не только себя. Десять лет назад трагедии не случилось, сейчас её чудом удалось избежать, но как знать - может быть очередная выходка Райнхарда всё-таки приведет к тому, что Кирхиайс отдаст свою жизнь ради него...
Аннероза правильно сказала: Мне иногда кажется, что он так и не вырос…
-
-
30.03.2011 в 01:27Полный восторг! От приквела-про-ту-самую-посадку, который мне хотелось увидеть еще после предыдущего текста и до, восхитительнейшей Аннерозы!!!
и за цитату тоже спасибо
-
-
30.03.2011 в 14:43Мне очень отрадно, что подтекст о ценности человеческой жизни (то, что Райнхард к концу утратил во многом) - виден.
~Птаха~ спасибо!
Судя по отзывам Аннерозе определенно удалась