Живи, а то хуже будет
Название: Ведьма
Автор: Люсиль
Фэндом: Legend of the Galactic Heroes
Пейринг: Магдалена фон Вестфален/Хильда фон Мариендорф
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: все права - у Танаки
Предупреждение: АУ, фемслэш.
читать дальшеКогда император Райнхард дарует женщинам-подданным Империи право поступать в Военную Академию и на службу в армию, отставной гросс-адмирал Мюкенбергер суеверно сплевывает и говорит: "Ну, раз бабы полезли в космос, мне там точно больше делать нечего".
Когда Хильдегарда фон Мариендорф оставляет штатскую службу (теплое секретарское местечко!) ради шаткой и ненадежной военной карьеры, бывшие сослуживцы крутят пальцами у висков, а близкое окружение выражает соболезнования графу Мариендорфу. С такой дочкой лучше не рассчитывать на уютную старость и ораву внучат. Только и жди беды.
Когда баронесса фон Вестфален превращается из патронессы изящных искусств в спонсора первого женского отряда космофлота, никто даже не удивляется. Хотя и поговаривают шепотом, что не стоило называть флагман, выстроенный на ее деньги, - "Кримхильдой". Слишком вызывающе, и император может обидеться.
В Империи становится весело.
Три раза в неделю в городском доме баронессы Вестфален появляется привидение: с улицы можно увидать, как по темным комнатам проплывает сгусток света. После полуночи, когда слуги ложатся спать, к боковому крыльцу тихо подъезжает машина, и штабной офицер Хильда Мариендорф прошмыгивает из двери в дверь, кутаясь в короткий плащ. Тонкий осенний лед хрустит у нее под ногами. Как в романах, встречает ее на лестнице баронесса с маленьким фонариком в руке и проводит по анфиладе, крадучись, чтоб ни одна половица не скрипнула под каблучком. Электрический луч скользит по стенам и росписям на потолке, выхватывая из мрака лилии, единорогов, ангелов и граций. По ночам комнаты разрастаются, обращаясь в залы: в них можно танцевать вслепую, скользить по паркету, не боясь наткнуться на мебель. Баронесса любит простор и свежий воздух. В ее спальне окна приоткрыты в сад, и оголенные ветки сирени чернеют в раме, как паутина.
В постели они болтают обо всем на свете, выговариваясь за два дня разлуки. Беседы уличают их: пусть они сами и не признаются никогда, что влюблены, но с кем еще можно щебетать до утренней зари, сблизив головы на подушке? Порою кажется - им не избежать огласки и скандала. Только реформы спасают от молвы: кому из придворных сплетников захочется копаться в интересной женской дружбе, когда мир катится кувырком? Пусть боги благословят императора Райнхарда, вызывающего огонь на себя. Его свет затмевает глаза, и приближенные могут спокойно заниматься своими делами в тени.
- Будь я помоложе, - мечтательно произносит баронесса, - я бы, пожалуй, пошла по вашим стопам. Вдвоем с вами мы бы навели порядок в этой армии.
- Вы отбиваете полномочия у военного министра, молитесь, чтобы он не услышал, - фыркает Хильда. Где те дни, когда она трепетала перед военным министром, перед каждым адмиралом и даже адмиральскими адъютантами? Теперь она ничего не боится. Да и можно ли бояться, развалившись на баронессиной кровати, в ее потаенном тепле?
- Придется вам поработать за меня. Ну как, по силам вам добраться до министерского поста, а, Хильда?
- Я не хочу быть министром, я хочу быть начальником генерального штаба, это гораздо интереснее. А вы-то сами! Вы не стали министром, но у вас больше власти, чем у министра.
- Берите выше - чем у всего кабинета министров.
- Если б не ваша поддержка, не видать нам "Кримхильды" и академических стипендий.
- Государство не любит тратить деньги на булавки, - говорит баронесса и ерошит Хильде волосы. - Вы совсем мальчишка.
- А вы фрондерка, - счастливо отвечает Хильда.
- В здоровом государстве оппозиция необходима, иначе мы вернемся туда же, откуда начали. Вы должны радоваться, что я существую.
- А я радуюсь, разве незаметно?
Граф Мариендорф говорит, что в последний год видит свою дочь веселой чаще, чем за все двадцать лет, что прошли с ее рождения. Она несется, как комета, опаляя ресницы, будто очнувшись от летаргического сна. И вдруг выясняется, что она не одна такая: в новой Империи немало девушек, отчаянно желающих вырваться из привычного круга, прочь из раз и навсегда распланированной жизни. По крайней мере, их достаточно для того, чтобы набрать курс в Академии. А учебный отряд курсанток вскоре может влиться в действующую армию, и время бежит так быстро, как будто его подгоняют хлыстом. Болезнью императора заражены мальчики и девочки: они спешат за почестями и славой, пока еще совсем молоды; им чудится, что к двадцати пяти годам жизнь уже окончена.
- Когда сформируют боевой отряд, надо будет придумать ему хорошее имя. Я знаю, чтó вы сейчас скажете, но я уверена, что его сформируют, и не разубеждайте меня.
- Даже и не думала, - уверяет баронесса. В комнате жарко, и она сбивает одеяло на край кровати, упирается белыми локтями в подушку, растрепанная, разрумяненная, прелестная, земная. Хильда ведет пальцем по ее голой горячей спине, нажимает на темные родинки и называет вслух:
- Это звездочка, это мушка, это полумесяц, это тюльпан...
- Хильда, не отвлекайтесь, я все равно не боюсь щекотки. Мы говорили об имени для вашего отряда. Или вы не можете придумать ничего лучше "Черных уланов"? То есть "Уланесс"?
Хильда хохочет, как школьница, заливается, раскрывая рот - галка, а не офицер. Как ни мала, как ни дурна шутка - ей сейчас все едино. По ночам она сбрасывает обязанности, правила, крохотные, но накрепко впившиеся в кожу приличия вместе с мундиром. Когда она слышит слово "свобода" - она вспоминает в первую секунду наготу и полумрак, цветочный запах волос и подушки (духов и шампуня). Ей даже стыдно: кто теперь, кроме мятежников, посмеет назвать подданных Империи несвободными людьми? - а она до сих пор чувствует себя совершенно свободной только в спальне баронессы. И еще - в небе.
- "Черные уланы" вызовут меня на дуэль за плагиат, если я последую вашему совету. Ну уж нет! Я не хочу прослыть кровожадной убийцей.
- О да, вы же стреляете метко. Но у вас есть другие идеи? Неужели?
- Не будьте таким скептиком, баронесса, у меня есть даже три идеи.
- Да ну? Выкладывайте.
- Как насчет "Валькирий"?
- "Валькирии" заняты, вас будут путать.
- Вы тоже так думаете? А впрочем, вы правы, нас обогнали на повороте, ничего не поделаешь. Тогда - "Воительницы"?
- Фу, Хильда, где же ваш вкус?
- "Амазонки"?
- Не стоит, вас тогда назовут мужеподобными, но откажут в мужественности. Сейчас еще рано принимать такое имя. Жаль, но придется подождать, лет через десять придет время "Амазонок". А пока...
- "Орлеанские девы"? Это сверхидея.
- Чтобы вас сожгли в Изерлоне?
- Нет, на вас не угодишь.
Они смеются, будто нет между ними преграды в несколько лет, преграды, сложенной из жизненного опыта, из утрат, несчастий, влюбленностей. Если бы они были сентиментальнее и откровеннее, они дошли бы до сердечных излияний, нежных признаний и слез. Но деловитый дух силен в них, они страшатся чувств и чувствительности - и бросаются в смех, в детскую возню; они ведут почти серьезные разговоры (тема серьезна, только тон легок), спасаясь от опасных слабостей. Мир раскачивается на "pas-de-géant", им весело жить в сумасшедшее время, они ждут перемен. Пусть будет, что будет, а назад они не хотят.
- Нет, нет, нет, все не то. Вы не воительница и не валькирия, вы даже не Жанна д'Арк и не Антиопа, вы не амазонка, вы лучше. Вы похожи на ведьму на метле.
- На метле?
- На помеле, на швабре, на венике. Вы слишком счастливая, вас не удержать на земле.
- Значит, в небе - "Ночные ведьмы", - заключает Хильда и целует баронессу.
Она не знает своего будущего, она не знает, скрывается ли в грядущей мгле день, когда ее убьют на войне. В сером окне падают метеоры на сиреневые ветки, тянется осенняя ночь, которая не ведает рассвета. Но Хильда верит, лежа в постели со своею любовницей, что непременно вернется с неба на эту землю. Когда закончится шабаш.
Автор: Люсиль
Фэндом: Legend of the Galactic Heroes
Пейринг: Магдалена фон Вестфален/Хильда фон Мариендорф
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: все права - у Танаки
Предупреждение: АУ, фемслэш.
читать дальшеКогда император Райнхард дарует женщинам-подданным Империи право поступать в Военную Академию и на службу в армию, отставной гросс-адмирал Мюкенбергер суеверно сплевывает и говорит: "Ну, раз бабы полезли в космос, мне там точно больше делать нечего".
Когда Хильдегарда фон Мариендорф оставляет штатскую службу (теплое секретарское местечко!) ради шаткой и ненадежной военной карьеры, бывшие сослуживцы крутят пальцами у висков, а близкое окружение выражает соболезнования графу Мариендорфу. С такой дочкой лучше не рассчитывать на уютную старость и ораву внучат. Только и жди беды.
Когда баронесса фон Вестфален превращается из патронессы изящных искусств в спонсора первого женского отряда космофлота, никто даже не удивляется. Хотя и поговаривают шепотом, что не стоило называть флагман, выстроенный на ее деньги, - "Кримхильдой". Слишком вызывающе, и император может обидеться.
В Империи становится весело.
Три раза в неделю в городском доме баронессы Вестфален появляется привидение: с улицы можно увидать, как по темным комнатам проплывает сгусток света. После полуночи, когда слуги ложатся спать, к боковому крыльцу тихо подъезжает машина, и штабной офицер Хильда Мариендорф прошмыгивает из двери в дверь, кутаясь в короткий плащ. Тонкий осенний лед хрустит у нее под ногами. Как в романах, встречает ее на лестнице баронесса с маленьким фонариком в руке и проводит по анфиладе, крадучись, чтоб ни одна половица не скрипнула под каблучком. Электрический луч скользит по стенам и росписям на потолке, выхватывая из мрака лилии, единорогов, ангелов и граций. По ночам комнаты разрастаются, обращаясь в залы: в них можно танцевать вслепую, скользить по паркету, не боясь наткнуться на мебель. Баронесса любит простор и свежий воздух. В ее спальне окна приоткрыты в сад, и оголенные ветки сирени чернеют в раме, как паутина.
В постели они болтают обо всем на свете, выговариваясь за два дня разлуки. Беседы уличают их: пусть они сами и не признаются никогда, что влюблены, но с кем еще можно щебетать до утренней зари, сблизив головы на подушке? Порою кажется - им не избежать огласки и скандала. Только реформы спасают от молвы: кому из придворных сплетников захочется копаться в интересной женской дружбе, когда мир катится кувырком? Пусть боги благословят императора Райнхарда, вызывающего огонь на себя. Его свет затмевает глаза, и приближенные могут спокойно заниматься своими делами в тени.
- Будь я помоложе, - мечтательно произносит баронесса, - я бы, пожалуй, пошла по вашим стопам. Вдвоем с вами мы бы навели порядок в этой армии.
- Вы отбиваете полномочия у военного министра, молитесь, чтобы он не услышал, - фыркает Хильда. Где те дни, когда она трепетала перед военным министром, перед каждым адмиралом и даже адмиральскими адъютантами? Теперь она ничего не боится. Да и можно ли бояться, развалившись на баронессиной кровати, в ее потаенном тепле?
- Придется вам поработать за меня. Ну как, по силам вам добраться до министерского поста, а, Хильда?
- Я не хочу быть министром, я хочу быть начальником генерального штаба, это гораздо интереснее. А вы-то сами! Вы не стали министром, но у вас больше власти, чем у министра.
- Берите выше - чем у всего кабинета министров.
- Если б не ваша поддержка, не видать нам "Кримхильды" и академических стипендий.
- Государство не любит тратить деньги на булавки, - говорит баронесса и ерошит Хильде волосы. - Вы совсем мальчишка.
- А вы фрондерка, - счастливо отвечает Хильда.
- В здоровом государстве оппозиция необходима, иначе мы вернемся туда же, откуда начали. Вы должны радоваться, что я существую.
- А я радуюсь, разве незаметно?
Граф Мариендорф говорит, что в последний год видит свою дочь веселой чаще, чем за все двадцать лет, что прошли с ее рождения. Она несется, как комета, опаляя ресницы, будто очнувшись от летаргического сна. И вдруг выясняется, что она не одна такая: в новой Империи немало девушек, отчаянно желающих вырваться из привычного круга, прочь из раз и навсегда распланированной жизни. По крайней мере, их достаточно для того, чтобы набрать курс в Академии. А учебный отряд курсанток вскоре может влиться в действующую армию, и время бежит так быстро, как будто его подгоняют хлыстом. Болезнью императора заражены мальчики и девочки: они спешат за почестями и славой, пока еще совсем молоды; им чудится, что к двадцати пяти годам жизнь уже окончена.
- Когда сформируют боевой отряд, надо будет придумать ему хорошее имя. Я знаю, чтó вы сейчас скажете, но я уверена, что его сформируют, и не разубеждайте меня.
- Даже и не думала, - уверяет баронесса. В комнате жарко, и она сбивает одеяло на край кровати, упирается белыми локтями в подушку, растрепанная, разрумяненная, прелестная, земная. Хильда ведет пальцем по ее голой горячей спине, нажимает на темные родинки и называет вслух:
- Это звездочка, это мушка, это полумесяц, это тюльпан...
- Хильда, не отвлекайтесь, я все равно не боюсь щекотки. Мы говорили об имени для вашего отряда. Или вы не можете придумать ничего лучше "Черных уланов"? То есть "Уланесс"?
Хильда хохочет, как школьница, заливается, раскрывая рот - галка, а не офицер. Как ни мала, как ни дурна шутка - ей сейчас все едино. По ночам она сбрасывает обязанности, правила, крохотные, но накрепко впившиеся в кожу приличия вместе с мундиром. Когда она слышит слово "свобода" - она вспоминает в первую секунду наготу и полумрак, цветочный запах волос и подушки (духов и шампуня). Ей даже стыдно: кто теперь, кроме мятежников, посмеет назвать подданных Империи несвободными людьми? - а она до сих пор чувствует себя совершенно свободной только в спальне баронессы. И еще - в небе.
- "Черные уланы" вызовут меня на дуэль за плагиат, если я последую вашему совету. Ну уж нет! Я не хочу прослыть кровожадной убийцей.
- О да, вы же стреляете метко. Но у вас есть другие идеи? Неужели?
- Не будьте таким скептиком, баронесса, у меня есть даже три идеи.
- Да ну? Выкладывайте.
- Как насчет "Валькирий"?
- "Валькирии" заняты, вас будут путать.
- Вы тоже так думаете? А впрочем, вы правы, нас обогнали на повороте, ничего не поделаешь. Тогда - "Воительницы"?
- Фу, Хильда, где же ваш вкус?
- "Амазонки"?
- Не стоит, вас тогда назовут мужеподобными, но откажут в мужественности. Сейчас еще рано принимать такое имя. Жаль, но придется подождать, лет через десять придет время "Амазонок". А пока...
- "Орлеанские девы"? Это сверхидея.
- Чтобы вас сожгли в Изерлоне?
- Нет, на вас не угодишь.
Они смеются, будто нет между ними преграды в несколько лет, преграды, сложенной из жизненного опыта, из утрат, несчастий, влюбленностей. Если бы они были сентиментальнее и откровеннее, они дошли бы до сердечных излияний, нежных признаний и слез. Но деловитый дух силен в них, они страшатся чувств и чувствительности - и бросаются в смех, в детскую возню; они ведут почти серьезные разговоры (тема серьезна, только тон легок), спасаясь от опасных слабостей. Мир раскачивается на "pas-de-géant", им весело жить в сумасшедшее время, они ждут перемен. Пусть будет, что будет, а назад они не хотят.
- Нет, нет, нет, все не то. Вы не воительница и не валькирия, вы даже не Жанна д'Арк и не Антиопа, вы не амазонка, вы лучше. Вы похожи на ведьму на метле.
- На метле?
- На помеле, на швабре, на венике. Вы слишком счастливая, вас не удержать на земле.
- Значит, в небе - "Ночные ведьмы", - заключает Хильда и целует баронессу.
Она не знает своего будущего, она не знает, скрывается ли в грядущей мгле день, когда ее убьют на войне. В сером окне падают метеоры на сиреневые ветки, тянется осенняя ночь, которая не ведает рассвета. Но Хильда верит, лежа в постели со своею любовницей, что непременно вернется с неба на эту землю. Когда закончится шабаш.
@темы: фанфики, фeмслэш, Legend of the Galactic Heroes
-
-
02.02.2011 в 20:41Подумалось... Интересно получается: в Альянсе - действительно равноправие, женщины наравне с мужчинами и в политике, и в войне, никому ничего не доказывая. А в Империи даже в таком AU-шном развороте всё равно женщины - отдельно, мужчины - отдельно. И как много времени понадобится, чтобы после такой битвы (и победы) за свободу и независимость снова пойти навстречу друг другу. Сотни лет дисбаланса в правах могли породить только такой отклик: отказ даже от плюсов женского неравноправия ради свободы
-
-
02.02.2011 в 20:55-
-
02.02.2011 в 21:04Скорее... не хуже, чем *было* в Альянсе. Потому что самого Альянса к тому времени уже не будет... Или? Кстати, да: как всё сложилось бы в этой AU в глобально политическом смысле? Иногда такое, казалось бы, не очень существенное в масштабах Галактики различие может иметь весьма значительные последствия.
-
-
02.02.2011 в 21:14Мне знаете что понравилось?
Настроение. Настроение веселой погони за временем, когда так весело, что смешными становятся и ошибки, и неуверенность, и одиночество, и даже смерть.
Название "Ночные ведьмы" - насколько оно неслучайно?
-
-
02.02.2011 в 21:14Хммм... Я могу предположить, что, возможно, в этой АУ решительное завоевание Альянса откладывается на неопределенный срок, император занимается внутренними делами Империи, Ренненкампф ренненкампфит, но у Лебелло хватает ума не докапываться до Яна, и пока что стороны поддерживают вооруженный мир. Ну, мне так кажется.
-
-
02.02.2011 в 21:25Название "Ночные ведьмы" - насколько оно неслучайно?
Ну-у... честно говоря - сама не знаю.
-
-
02.02.2011 в 21:30А у вас - девушки в военной авиакосмической академии. Вот я и спросила.
А не воевать - согласна.
В моей мирной альтернативке народ стремится "на медицину" и "на архитектуру".
-
-
02.02.2011 в 21:34В моей мирной альтернативке народ стремится "на медицину" и "на архитектуру".
Ах, и это здорово! В Империи не хватает здравого развития и в той, и в другой сфере.
-
-
02.02.2011 в 21:39Да, примерно так пошла ассоциация...
Что-то в духе - смерть все время рядом, гореть заживо и навсегда оставаться в небе...
-
-
02.02.2011 в 21:39Аххх!!! И все останутся живы!!!
-
-
02.02.2011 в 21:47Ну да, что-то такое... но они знают, на что идут. И верят, что останутся живы.
alena1405 Такая АУшка мне ещё больше нравится!
Ура!
-
-
02.02.2011 в 21:52Живой Ян - важнейший и неотъемлемый признак ЛоГГовской альтернативки.
Хотя я тут больше про новое поколение.
-
-
02.02.2011 в 22:00Хотя я тут больше про новое поколение.
Новое поколение тоже заслуживает внимания. А кто именно будет из нового поколения, если не секрет?
-
-
03.02.2011 в 09:34Естественно - Алек (Александр-Зигфрид фон Лоэнграмм) и Фил (Феликс фон Роенталь).
А также - Иванка Ян, Ингрид Кесслер, Карл Кленгельт, еще несколько персонажей, имена которым пока не придумала...
Председатель Палаты Территорий Герман фон Розен и его сын.
Кайзеренок Эрвин-Йозеф - но как трагический герой.
Еще есть Валентина Минц, но это уже даже поколение внуков.
-
-
03.02.2011 в 18:46