Автор: gr_gorinich при деятельной помощи М-ль Люсиль
Жанр и рейтинг: Роман-анекдот. AU, джен, многочисленные попытки кроссоверов со всем подряд.
Описание: отец Райнхарда фон Мюзеля – совсем не то, что вы о нем думаете. Приключения в космосе и на земле.
Отказ от прав: к тому, что написал Танака, и отсняли аниматоры, текст отношения не имеет. Все совпадения имен, названий, событий и таймлайна случайны. Автор за написанное ответственности не несет, перекладывая ее на блогосферу, откуда щедро черпались идеи и сюжетные повороты. Всякий, нашедший в тексте что-то свое, может прийти и забрать.
Главы 1 и 2 здесь: www.diary.ru/~tytania/p169168810.htm
Глава 3 здесь: www.diary.ru/~tytania/p169849182.htm
Глава 4 здесь: www.diary.ru/~tytania/p171893619.htm
Глава 5 здесь: www.diary.ru/~tytania/p172025890.htm
Глава 6 здесь: www.diary.ru/~tytania/p172987989.htm
Глава 7 здесь: www.diary.ru/~tytania/p173722965.htm
Глава 8 здесь: http://tytania.diary.ru/p174698271.htm
Глава 9 здесь: http://tytania.diary.ru/p176299060.htm
Авентюра десятая. В которой рассказывается о строительстве крепостей, а также о самом честном человеке в галактике.
читать дальше
Авентюра десятая. В которой рассказывается о строительстве крепостей, а также о самом честном человеке в галактике.
Каждый день, с утра пораньше, на Изерлоне... нет, теперь уже - в независимом Изерлуне раздавался зычный хор голосов:
- А что, братцы, кто нынче идет за пивом?
И изо дня в день не менее мощный хор отвечал вопрошающим:
- Ну, как всегда - самый честный!
И честный лейтенант Ульрих Кесслер, вздыхая, шел за пивом. В самом деле, а кому бы вы еще это доверили? Кесслер никогда не заныкивал сдачу, даже самую мелкую, и всегда приносил ровно столько бутылок, сколько заказано. А чего он только не пережил в битком набитых похмеляющимися пивных ради того, чтобы доставить заказ, чего только не насмотрелся... уж лучше и не рассказывать! Поседевшие раньше времени виски говорят сами за себя.
И вот, в одно такое утро Ульрих Кесслер пробирался между столиками, спасая только что добытый ящик пива «Кайзер», а за одним столиком беседовали о вечном - о звездах.
- В космос бы, - говорил капитан Митермаер, которого воспоминания об оставленной дома молодой жене наводили на меланхолический образ мыслей, - в свободное пространство. Тесно мне тут, Роенталь. Перспективы никакой.
Ульрих Кесслер сочувственно вздохнул, задвинул «Кайзера» под стол и подсел к компании.
- Да ты подожди, - увещевал друга вполне довольный Изерлуном Роенталь, - погоди, может, война будет. Не могут же они это так оставить - и Фридрих, и все эти старорежимные генералы. Обязательно прилетят нас усмирять, тут-то и пойдет потеха, тут-то мы и развернемся!
- Так это когда еще будет, - качал головой Миттермаер. - Да и потом, что это за война? Сидеть на станции и палить из большой пушки? Корабль бы, мне... Мне бы шашку, да коня, да на линию огня... тьфу, господин фон Мюзель, это все ваша поэтическая страничка меня сбивает!
- Помилуйте, капитан, - развел руками Себастьян, - великая поэзия никого не может «сбить», а только настроить, словно хороший музыкальный инструмент, каждой струною своей отзывающийся на музыку небесных сфер...
- Тьфу, - сказал Роенталь, - вот же талант у человека: вещать. Не слушай его, Волк, будет у тебя свой корабль. Вот повоюем еще... неважно, с кем и за что, выйдем в адмиралы, и будет даже флагман.
- Флагман - это хорошо, - Миттермаер хлебнул из кружки и мечтательно прижмурился. - Я бы его назвал «Беовульфом».
Роенталь покивал: хорошее имя. Нордическое и эпичное, на таком флагмане только побеждать. Кесслер печально подумал, что ему до адмиральского звания и до флагмана, наверное, и не дослужиться никогда, так и пробегает весь век за опохмелкою для господ старших офицеров...
А Себастьян фон Мюзель почмокал губами, будто смаковал что-то, и заключил:
- Значит, капитан, вы тогда будете «Волк на медведе»? Оригинально, не спорю, но на что это намекает?
Капитан Миттермаер подавился пивом, капитан Роенталь захлопал глазами.
- П... почему волк на медведе?
- На каком еще медведе?..
- Ну как же, господа, ведь «Беовульф» - это кеннинг. Вы знаете, что такое кеннинг? Древние скальды - веселые были люди! - никогда не называли предмет, о котором пели, прямо. Например, думают «воин», а поют: «ясень битвы», думают «жена», а говорят: «пряха согласия», думают «вождь, старый идиот», а исполняют: «мудрости кладезь неизреченной, опора народа»...
- Да медведь-то тут при чем?..
- А «Беовульф» - это и есть медведь, господа. Потому что это имя переводится как «волк пчел», ну, а кто у нас пчел разоряет? Так-то, молодые люди. Основы скальдической поэзии - дело тонкое, это вам не из пушек бабахать, тут требуются и вкус, и опыт, и талант...
- Как в дегустации вин, - заметил Роенталь.
- Как в дегустации, - согласился Мюзель-старший. - Кстати, какой кеннинг вы бы подобрали к слову «вино»?
- «Сон разума»?
- Фи, капитан, «сон разума» - это официальная пропаганда. Вторая попытка.
- Сейчас, сейчас... дайте сообразить...
И вскоре в изерлонском баре, как некогда в Хеороте, зазвучали славные кеннинги, загремел хохот пирующих дружинников, полилась рекою «сердца услада» или, может быть, «кровь лозы хмельной». И не было на эту компанию ни Гренделя, ни даже «Гренделя», а господа старшие офицеры впервые за все годы дожидались своего «Кайзера» до самого вечера и проклинали честного лейтенанта.
Однако, вернувшись к ночи на «Мюзелябль», главный специалист по эпическому стихосложению застал команду в непривычной ажитации. Оказывается, какой-то феззанский торговец, младший собрат Рубинского, насмелился проникнуть на Изерлун, наторговался вволю, да еще и привез на станцию мешок всякой почты. Из-за нее и произошли на «Мюзелябле» немалые пертурбации.
Сначала Райнхард застал друга своего Кирхиайса в унынии над письмом от родителей. Пряча глаза, Зигфрид промямлил, что ему, наверное, надо вернуться домой. Ведь госпожу Аннерозе они уже спасли, а галактику покорить так все равно не удастся. А мама очень о нем беспокоится... и в школу скоро пора.
И ведь нечего было возразить Кирхиайсу, карьера пирата и воина космоса не задалась Райнхарду, оставалось болтаться без толку на этом ужасном Изерлоне (Райнхард невзлюбил его еще больше, чем «Мюзелябль»), смотреть на пьяные рожи и слушать глупые шуточки. Трезвыми на корабле оставались только Райнхард с Кирхиайсом, сестра, да лейтенант Оберштайн. Впрочем, Оберштайн, может, и пил - но по нему это было совершенно незаметно.
Аннерозе же сразу сказала, что алкоголь - враг девушек, и она этого зелья в рот не возьмет. Развернутая ею в стенах «Мюзелябля» кампания за всеобщую трезвость плодов не приносила, но развлечение Аннерозе доставляла немалое. И сестру Райнхард в тот день застал за письмами, только не печальную, а хохочущую. Кайзер писал:
«Как вы поживаете среди этих пиратов, душенька моя? Здоровы ли, хорошо ли кушаете? Без вас в доме все вверх дном и наперекосяк, слуг не дозовешься, Империя каждую ночь забирается под кровать и мяучит, а достать ее оттуда невозможно: сами знаете, душенька, какая там кровать.
Я намедни посадил ваши апельсиновые зернышки в главной аллее, а государственные бумаги, по совету вашего батюшки, каждый день отношу в сад и кладу на солнечные часы. То-то их все ищут... пока дождь не начнется, а кто из секретарей не успел, того жалеют очень.
И в стране творится, не судите строго за резкое слово, душенька, сплошной беспредел и казнокрадство. Недавно, раз уж Изерлона у нас больше нет, приказал я скорей достраивать звездную крепость Регенсбург, так что ж вы думаете? В чертежах-то она была круглая, а как построили, так гляжу: по форме - вылитая туфля турецкого султана или, прости господи, башмак, мышами прогрызенный. Разворовали стройматериалы, бесстыдники, только на туфлю и хватило оставшегося. Пришлось даже кое-кого из подрядчиков посадить за такое безобразие в тюрьму, тут про них люди говорят: «сел в калошу». Заказал я новую крепость - что поделаешь! Только боюсь, и с этой уворуют все, что можно, там, душенька моя, сплошные гаеры, на этом Гаерсбурге.
С вами, конечно, было бы легче, а впрочем, надеюсь, вы хорошо отдыхаете и весело проводите время. Поклон вашему батюшке (хоть он теперь и вне закона, а все ж мне не чужой человек, морганатический свекор), поклоны и всем остальным, кому передать изволите. К осени приехали бы, душенька, домой, пока Заря Востока и Белая Красавица не отцвели, красота необычайная, и погода нас балует».
Отсмеявшись, Аннерозе стала серьезной и сказала:
- Знаешь, Райнхардо, нам и в самом деле пора в обратный путь.
Мюзель-младший не поверил своим ушам:
- Сестра, ты хочешь вернуться к этому старому негодяю?!.
- Понимаешь, Райнхардо, кайзер ведь и в самом деле старенький, он уже все не успевает. Кто ж будет присматривать за империей, если не я? А ты подрастешь, станешь великим полководцем... тут и получишь ее, целую и в хорошем состоянии. То-то будет всем радость, и мне тоже.
- Но зачем же мы тебя тогда похищали?!.
- Чтоб веселее было.
Получив такой ответ, Райнхард совсем не нашелся, что сказать, и ушел, повесив нос. И всюду на «Мюзеябле» раздавался шорох разворачиваемых писем, все делились новостями из дома, а Райнхарду становилось все тоскливей и тоскливей. Встретил в коридоре заложника Оберштайна. Лейтенант не получил ни одного письма, и на лице его сдержанно, но ясно обозначались две мысли: «так мне и надо» и «пусть так будет всегда». Человек из категории В был совершенно счастлив. Райнхард сказал сухо: «Завидую вам, Оберштайн», но про себя подумал, что с удовольствием получил бы от кого-нибудь письмо, пусть даже просто открытку или телеграмму... А то получалось, что никому в целом мире он не нужен, у всех есть дела и друзья поважнее.
И тут, откуда ни возьмись, ему на плечо опустился взъерошенный Джон Сильвер с конвертом в клюве. Конверт был желтоватый и плотный, и на нем изумрудными чернилами было написано:
«Господину Р. Мюзелю, станция Изерлон, «Мюзелябль», вторая каюта под лестницей». Марка на конверте отсутствовала, а письмо, обнаружившееся в конверте, гласило:
«Академия военного дела и боевой подготовки «Равняйс-смирно!»
Дорогой господин фон Мюзель!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Академии военного дела и боевой подготовки «Равняйс-смирно!». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашего ответа не позднее 20 августа.
Искренне Ваш,
Макс Отто фон Штирлиц,
Заместитель директора»
Даже неловко рассказывать, как неподобающе повел себя, прочитав письмо, обычно серьезный и рассудительный Мюзель-младший. Он закричал что-то вроде «Яхууу!», подпрыгнул на одной ножке, от полноты чувств обнял случившегося рядом Оберштайна и умчался с воплем:
- Кирхиайс! КИРХИАЙС!!! Мы немедленно летим на Один!..
Так и получилось, что, вернувшись на борт корабля, Себастьян фон Мюзель узнал, что они отправляются домой. Узнал, подумал немного и сказал значительно:
- Это судьба, сын мой. Не надо бороться с судьбой.
А к утру выяснилось, что к числу не борющихся с судьбой также готовы присоединиться капитаны с «Севрюги», а вместе с ними - и лейтенант Кесслер. Ему надоело каждое утро гонять за пивом.