Фик навеян мангой) Из нее, собсственно, я и настригла вижуал саппорт. Рисовка в манге местами странная, но до чего же там все обаятельные) Жуслан с косичкой, Берти со стеком, Идрис с татуировкой, Залиш с бабами...кстати о них. О Женщинах в смысле. До чего изговняли в аниме женских персонажей - это словами не передать, но для песни "вломить аниматорам" у нас другой тред, а здесь я буду только восхищаться. Франсия...какая в манге восхитительная Франсия, какие у нее наряды. Да что говорить, вы полюбуйтесь сами.
От такое декольте, вот такой вид сзади, вот такая улыбка Трогательные плечики... хрупкая фигурка и любопытная моська А вот и второй участник нашего действа - Балами Титания) и вовсе не пуделек-барашек, а очень симпатичный молодой человек с амбицими.
В профиль амбиции особенно хорошо заметны А здесь просто не ребенок, а Ягами Лайт какой-то
Тятя, дайте мне тетрадочку чорную, ужо я там покалякаю За тетрадочкой услали к Жуслану. И тут амбиции сразу как-то сморщились и даже спрятаться постарались.
И это он еще не понял, что вляпался по-крупному А Жуслан...Жуслан не стал обижать ребятенка, он его просто...начал таскать по бабам.
Выражение лица Балами при этом - бесценно.
И я молчу уже о нецелевом применении йуных сил и толантов
Нелегко приходилось Балами. Причем иногда в банальном смысле этого слова Ну вот) именно этими картиночками и был навеян мой фик, так что если вы досмотрели до конца, дальше можно и не читать (шутка)
Автор: Алэй Лан
Фэндом: TYTANIA
Пейринг: Жуслан/Франсия, Балами/Франсия. И да, это гет)
Рейтинг: R
Предупреждений нет, ну разве что нетривиальные педагогические приемы и весьма свободные нравы.
Урок В свои восемнадцать Жуслан тоже чувствовал себя в женском обществе неловко, но скрывал это много лучше Балами, которого сейчас помимо прочего выдавал легкий румянец. На румянец этот дамы слетались, как пчелы на мед. Жуслан чувствовал себя молодым отцом, что выгуливает отпрыска в парке и, хвалясь его пухлыми щечками, заводит интересные знакомства среди чадолюбивых красавиц. Отпрыск же сверкал глазами, дичился и явно не знал, куда деть руки. Бесценное зрелище, которым Жуслан наслаждался от души. Невинность притягивает – работало это правило не только в отношении юных дев, и ему было интересно, кто же из присутствующих дам вскоре сможет, выражаясь поэтично, нарисовать звездочку на своем фюзеляже. А в том, что случится это в ближайшем будущем Жуслан не сомневался и от души желал Балами найти хорошую учительницу для первого, такого важного урока. И не слишком облажаться в процессе. Впрочем, по своему опыту, Жуслан знал, что к ошибкам девственников дамы в большинстве своем снисходительны. Хотя некоторым из них жалость была незнакома в принципе. К этим, не столь редким, увы, экземплярам относилась и Франсия, чье декольте и вырез на юбке наносили по хрупкой психике племянника Безземельного лорда удар за ударом. Смотреть, как Балами старается не смотреть на Франсию - Жуслан уже давно так не веселился. Его помощница умела выбирать наиболее удачные ракурсы для самопрезентации. В итоге проняло даже самого Жуслана, который запоздало понял, что над документами засиживается уже третью ночь подряд. Те, кто приписывали ему чуть ли не десяток любовниц одновременно, ничерта не смыслили в мужской физиологии и даже близко не представляли себе его рабочий график. Нет, Франсия, не была единственной, но больше, чем искушенность в постели, Жуслан ценил умение не лезть, когда не просят. И вот в этом Франсии не было равных.
- Ты таскала мальчика с собой по магазинам?
- Ну…я попросила его донести мои покупки.
- Да, черное кружевное белье, это, конечно, неподъемная ноша для твоих хрупких плеч.
- Так ты заметил?
- Странно, если бы нет, ты приложила к тому все усилия.
- Но его так и нужно носить – чтобы чуть-чуть выглядывало кружево – писк сезона.
- Консультант объяснял тебе эти тонкости при Балами?
- Он стоял неподалеку, не знаю, слышал ли.
- Бедный-бедный мальчик. Откуда в тебе такая жестокость? Вы же ровесники.
- Девочки раньше созревают, – Франсия улыбнулась и потерлась об него как кошка.
Жуслан понятия не имел и никогда не задавался вопросом, кто был первым у нее. Он всегда считал, что значение девственности в современном обществе (где эту самую девственность можно было восстановить за считанные минуты) сильно преувеличивают. Так что кем бы ни был любовник или любовники (такой вариант тоже исключать не стоило) Жуслан был ему или им благодарен – роль наставника в отношении девиц его никогда не привлекала, так что он предпочитал пользоваться плодами чужих трудов. Особенно, если эти плоды так сладки.
- Он на твои провокации не поддастся, - зевнул Жуслан, - после хорошего секса, а другого с Франсией не бывало, его всегда клонило в сон.
- Тем интереснее. А если поддастся, ты на него рассердишься?
- Если он сделает что-то, чего ты не хочешь – рассержусь.
- А если что-то, чего я хочу?
- Мне показалось или ты спрашиваешь у меня разрешения соблазнить моего адъютанта? – у Жуслана не было сил даже изображать грозный тон.
- Но ты же уверен, что не получится.
- Моя уверенность тает от твоих слов.
- Это значит «можно»?
- Это значит «попробуй».
- Я потом тебе расскажу.
- Не сомневаюсь, - ответил Жуслан сквозь сон.
Проснулся он с мыслью, что Балами Титания обречен. Ни хорошее воспитание, ни чувство долга, ни даже страх перед местью самого Жуслана, не станут достаточной защитой против натиска Франсии, на стороне которой кроме молодости, красоты и инициативности была старая, как мир, теория о запретном плоде, который, как известно, надкусить хочется больше остальных. Балами ждали танталовы муки – быть близко и не сметь коснуться, и сизифов труд – все усилия не запятнать свою честь в итоге окажутся тщетными. В любом случае это было лучше, чем молодящаяся графиня, которая во время посиделок в приступе умиления ущипнула Балами за щеку. Нет-нет, Жуслан не был злым человеком, и такого никому не желал.
Первым эффектом, видимым невооруженным глазом, стала рассеянность Балами. Жуслан со всей своей язвительностью (а у него в тот день и правда было плохое настроение) выговорил ему, что для склероза рановато, а для проявлений умственной неполноценности, вроде как, уже поздно, да и наследственность не способствует, и отправил Балами на свежий воздух – прямо в нежные лапки Франсии.
Уж она-то знала, как лечить уязвленную гордость восемнадцатилетних юнцов. Жуслан только надеялся, что лечение будет проходить не в его спальне. В конце концов в доме было достаточно свободных комнат. Через час на его комм поступил вызов от Франсии, видеосигнал отсутствовал, а вот звуковой…Плечи Жуслана задрожали от беззвучного смеха, такого скорого доклада, да еще в прямом эфире, он не ожидал.
Шорох, шорох, шорох…
- Это неправильно…- судя по голосу, Балами был близок к отчаянью.
- Мы не делаем ничего плохого. Вот разве так плохо? – шепот Франсии.
Куда эта паршивка, интересно, положила комм, раз их так прекрасно слышно?
Снова шорох, стон Балами, полный муки.
- Но лорд Жуслан!..
Жуслану было почти лестно, что его вспоминают, да еще и таким тоном. Мальчик боролся до конца – следовало отдать ему должное.
- Мы ему не расскажем… - с придыханием прозвучала хладнокровная ложь.
Жуслан отложил бумаги, какая уж тут работа.
- Пожалуйста…- было уже непонятно, молит Балами о пощаде или об ударе милосердия. Франсия склонялась к последнему, судя по новым стонам, перемежающимся чем-то вроде «о господи».
Кажется, отвечая на вызов по второй линии, Жуслан не успел согнать с лица ухмылку.
- Я ни от чего тебя не отвлекаю? - вежливо осведомился Ариабарт.
- Вовсе нет, я весь внимание, - ответил Жуслан, подозревая, что для человека, чья любовница изменяет ему вот прямо сейчас, он выглядит слишком довольным. Жаль было упускать такой аудиоспектакль, конечно, но разговор с Ариабартом был куда важнее, да и самое интересное Жуслан уже услышал, а проводить у замочной скважины слишком много времени было не в его привычках.
С Ариабартом они в итоге договорились встретиться за чашечкой чая, завершив разговор, Жуслан снова переключился на первую линию, но там уже было тихо. Нажав отбой, Жуслан набрал Балами. И милосердно не стал спрашивать, почему тот отвечает с отключенным видеосигналом. Скорее всего, еще не успел одеться.
- Балами, если ты уже развеялся, мне нужна твоя помощь.
- Я сейчас буду, лорд Жуслан, - смешок на заднем плане наверняка примерещился – такие выходки были не в стиле Франсии.
Явившийся Балами был бледен и слишком аккуратно причесан. В глаза Жуслану он не смотрел, поручение выполнил без нареканий, а когда Франсия вошла в кабинет с подносом, Жуслан почти физически ощутил, как хочется тому провалиться сквозь пол. Нет, так оставлять это было нельзя.
- Франсия, ты уже подарила Балами подарок на…- Жуслан на мгновение задумался, - его,хм, скорый День Рождения?
- Да, лорд Жуслан, - ответила Франсия с самым серьезным видом, - с вручением были некоторые проблемы, но я справилась.
- Прекрасно. Балами, тебе понравился подарок?
- Что? Какой… - Балами пошел пятнами, сообразив наконец, о каком подарке идет речь. И выскочил из кабинета, как кролик из силка. Окрикивать его Жуслан не стал, пусть себе успокоится, но хоть чувство вины терзать его не будет. - Ты же не против? - обратился он к Франсии.
- Нет. Ты хорошо придумал, а то он так ужасно переживал после. Я едва сама не сказала ему что-то в этом духе.
- Хорошо, доложи мне, когда прибудет лорд Ариабарт, и распорядись, чтобы накрыли в беседке.
Франсия коротко кивнула и испарилась.
Балами явился пред очи Жуслана только на следующий день, когда тот завтракал все в той же беседке, но уже в одиночестве.
- Мой день рождения только через полгода.
- Ты намекаешь, что ближе к торжественной дате хочешь получить еще один подарок? - осведомился Жуслан.
- Нет, я намекаю, что вы солгали!
- Ну…- Жуслан поставил чашку на блюдце, - в общем да, солгал.
- Но зачем вы…
- Ты совершил глупость, - прервал его Жуслан, - уверен, твой отец предостерегал тебя от подобного. Думать надо всегда, даже когда красивая женщина лезет тебе в брюки. Прежде всего, о том, что ей или тому, кто стоит за ней, от тебя нужно. Ты предохранялся? Ты думал о возможности видеосъемки? Ты помнишь, чей ты племянник и сын? Я не говорю, что нужно отказывать себе в удовольствиях, но первой любовницей человека твоего происхождения, если хочешь чего-то добиться и не стать пешкой, должна быть осмотрительность. А девушки - потом.
Глаза у Балами подозрительно заблестели.
- Я ничего не приказывал Франсии, ты ей просто понравился. Но она поставила меня в известность, а я не стал препятствовать. Так это здесь, в Уранибурге, делается. В этот раз правда звучит именно так. Ты все понял?
- Да. Благодарю за урок, лорд Жуслан, - благодарным Балами не выглядел, но Жуслан не стал придираться.
- Хорошо. А теперь садись, позавтракай со мной. Франсия испекла пирожки – твои любимые. Она за тебя волновалась.